SUERTE

Объявление






Творческий игровой форум "Удача" приветствует вас и желает приятного времяпровождения. На нашем форуме вы найдете не только единомышленников, но и получите шанс для самовыражения в любых приемлемых для вас видах творчества. Желаем вам понимания и Удачи! Мы играем в формате мини- и блиц-ролевых игр на абсолютно разные темы, а также общаемся, проводим фестивали и конкурсы, обсуждаем и рассуждаем на любые темы, проводим музыкальные расследования и рукодельничаем.
Да пребудет с вами "Удача"!




Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » SUERTE » Петербургские тайны » Грушенька и Андрей


Грушенька и Андрей

Сообщений 21 страница 40 из 44

21

Несвицкий прекрасно понимал, что мать его банально отослала, желая наедине поговорить с Грушенькой. И как не велико было его желание воспротивиться и остаться, он все же отошел - предоставляя Ольге Романовне такую возможность.
О чем они говорили, не слышал никто, зато было видно, с какой подчеркнутостью его мать положила ладонь на руку Грушеньке. И князь Андрей почувствовал себя так, словно с его плеч упала гора.
Он подозвал лакея и распорядился поднести графине  де Байлье и госпоже Ланцовой прохладительные напитки, что тем и было незамедлительно выполнено.
Но подойдя следом за лакеем, Несвицкий - сам того не желая, - неожиданно услышал:

Грушенька написал(а):

- Благодарю за то, что Вы были честны со мной, Ваше Сиятельство. Буду и я честна. Андрей Федорович безусловно достоин самой преданной и высокой любви, и я ... сделаю все от меня зависящее ... чтобы ответить на его чувства.

Его сердце, казалось, на какое-то время замерло в груди, а потом совершив немыслимый кульбит, снова застучало - бешено и радостно.
- Обещанные напитки, - громко произнес Несвицкий, стараясь не глядеть на Грушеньку, чтобы не выдать окружающим то безмерное ощущение счастья, которое уже заполнило его душу, при словах Грушеньки. Она его не только не отвергала - что само по себе было немало, - она обещала сделать все для его счастья... А он со своей стороны сделает все, чтобы это счастье было обоюдным...

Гостей пригласили в музыкальную комнату. Подошедший кавалер - очевидно с подачи графини Д* - изъявил желание проводить Ольгу Романовну, и она согласилась, благосклонно положив свою свою ладонь на его согнутую руку.
Андрей Федорович, в свою очередь, предложил руку Грушеньке и, идя в залу, накрыл ее своей ладонью - как тогда, у Воронцовых.

графиня Д* написал(а):

- Сегодня я хочу представить Вашему вниманию дивный голос, гордость итальянских и европейских оперных театров - Мариэтту Альбони!

Он сел подле нее - чуть позади - и все время, пока певица пела, смотрел только на Грушеньку: на ее обнаженные сияющие матовой белизной плечи; на ее, словно выточенную резцом мастера, шею; на маленькое ушко - так беззащитно и трогательно розовеющее среди выбившихся из прически тонких волосков....

В ту ночь Несвицкий спал беспокойно.
Ему снилась обнаженная  и прекрасная в своем совершенстве лежащая на его постели Грушенька. Она призывно и в то же время загадочно - так, как могла только она одна - улыбалась ему, и он - быстро преодолев разделяющее их расстояние - склонялся над ней... Но прежде, чем Андрей успевал коснуться ее, Грушенька всякий раз исчезала из его сна, оставляя в сердце Несвицкого горечь разочарования и недовольство от пробуждения...
На следующее утро - хмурый, невыспавшийся, в самом дурном расположения духа - он снова возвращался в полк, кляня все на свете и желая только одного: Скорее бы уж свадьба!

[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://i008.radikal.ru/1503/62/95f04ea3ff2a.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

22

Не считая волнений, вызванных знакомством с графиней де Байлье, в остальном для Аграфены вечер прошел спокойно. Почти сразу она ощутила, как резко поменялось к ней отношение, когда Ольга Романовна  приняла её, как невесту князя Андрея. Теперь Аграфена  то и дело натыкалась на подобострастные поклоны и заискивающие улыбки. Даже Софья Петровна уже не так пренебрежительно разговаривала с ней и на протяжении всего вечера воздержалась от резких замечаний.
Во время концерта Аграфена сидела на соседнем с Ольгой Романовной кресле и рассуждала о том, как резко поменялась её жизнь. Еще совсем она была всеми позабыта в старом имении, а сейчас она – блестящая дама, в изысканном, по последней моде платье – находится в центре всего Света, окружена вниманием сильных мира сего. 
Наклонившись, графиня Д* что-то шепотом сказала Ольге Романовне, попутно мило улыбнувшись Аграфене. Аграфена машинально ответила на улыбку и, обратив свой взгляд вновь на итальянскую оперную диву, продолжила размышления.
Как же разительно отличалось время перед свадьбой тогда, с Мишенькой, и сейчас. Какими же разными были Андрей и Михаил. Тогда она была влюблена и счастлива, сейчас она ощущала свою значимость, но была ли счастлива?  Загнав воспоминания о Михаиле глубоко внутрь души, Аграфена успокоилась, но она не чувствовала себя счастливой. Она чувствовала себя обязанной.
Обязана перед князем Иваном Романовичем за благополучие семьи. Обязана перед графиней Ольгой Романовной за благополучие Андрея. Обязана перед самим Андреем за то, что он выбрал её.
Чуть склонив голову к плечу, Аграфена постаралась, как можно незаметнее от окружающих вздохнуть. Обязательства давили на нее неподъемным грузом. Она чувствовала, что не принадлежит более себе: её обряжали, как куклу, от нее требовали определенных действий и слов. И она старалась соответствовать этим ожиданиям, даже если ей совсем не хотелось делать этого.
Вдруг она почувствовала взгляд Андрея. И тот час же позабытое чувство волнения от мужского внимания всколыхнулось, поднимаясь откуда-то изнутри и растекаясь теплой волной по всему телу. От  этого волнения чуть закружилась голова и задрожали пальцы. Стараясь не выдать, что взволнована, Аграфена сидела прямо, не шевелясь, только раскрыла веер, чтобы скрыть дрожание пальцев.
Ольга Романовна посмотрела на нее и понимающе улыбнулась. Аграфена улыбнулась в ответ. Вокруг сразу же раздался шепот, как будто все действия их троих находились под постоянным пристальным вниманием.
Сделав вид, что целиком  поглощена выступлением певицы, Аграфена вспомнила большую и теплую ладонь Андрея, накрывшую её пальцы, когда он провожал её в музыкальную залу.  Андрей был очень серьезен, но она чувствовала себя единственной во всем мире для него, когда он смотрел на нее. 
Не спеша обмахиваясь веером, Аграфена вспомнила обещание, которое дала сегодня вечером его матери. Она и так собиралась приложить все старания, чтобы стать Андрею хорошей женой. Внимательной, терпеливой и заботливой.  Опрятной и не расточительной. Но хватит ли этого, чтобы сделать его счастливым?
Она практически ничего не знает о самом Андрее: что он любит,  что делает его радостным, его мечты и чаяния.
Занятая своими переживаниями, она не позаботилась о том, чтобы поближе узнать Андрея!  Дав себе обещание непременно быть внимательнее к Андрею, Аграфена аплодировала итальянской певице, все еще ощущая на себе его взгляды, остро чувствуя его присутствие близко от себя.
На прощание, она протянула ему руку для поцелуя, а затем низко присела в реверансе, весело рассмеявшись, когда он, улыбаясь, закатил глаза.
Всю дорогу до дома, Софья Петровна дремала в карете и не донимала Аграфену разговорами. Маруся, охваченная нетерпением вернуться к продолжению чтения о похождениях принца Персияна и пастушки Розамунды, была немногословной, помогла Аграфене раздеться, умыла и причесала её. Уложив Аграфену в кровать, задула свечи и скрылась в гардеробной.
Но долго еще Аграфена не могла уснуть, испытывая тоже волнение, что и на вечере,  когда чувствовала взгляд Андрея …

[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/5114/304555157.2/0_f6b30_815f89a6_XL.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]

0

23

Их обручение состоялось через три дня в особняке Несвицкого.
К этому времени, стряпчими обеих семей - Несвицких и Воронцовых - были оговорены и уточнены последние пункты имущественной принадлежности, переходящей Несвицкому в качестве приданного за Грушенькой, и составлен соответствующий договор.
На оглашении и подписании договора присутствие Грушеньки не требовалось - обычно оно заключалось между главами семей жениха и невесты, - но  Андрей Федорович настоял.
Воронцовы и Ланцова, в сопровождении Софьи Петровны, приехали задолго до обручения, и Андрей Федорович сразу пригласил их - князя Ивана и Грушеньку - в свой кабинет.
По договору за Аграфеной Николаевной Воронцовым давался каменный дом в Петербурге, земельный надел, называемый Алешиной пустошью, в Тульской губернии и небольшое имение, принадлежавшее самой Ланцовой.
Со своей стороны Несвицкий оставлял право Грушеньки на ее собственность и, зная уже плачевное состояние усадьбы и земель, обязывался направить туда своего управляющего с окладом. Помимо прочего, Андрей Федорович назначал своей жене ежегодную сумму в размере десяти тысяч рублей, которой та могла располагать  по своему усмотрению и которая делала ее относительно независимой в финансовом отношении.
При оглашении этого пункта, Несвицкий посмотрел на Грушеньку, словно желая убедиться, понимает ли она  значение такого обязательства?
По сути в назначении «карманных» денег жене не было ничего такого уж необычного. Необычной была сумма - она была более чем достаточна для замужней дамы. Но именно таким образом, Андрей давал понять Грушеньке, что заранее освобождает ее от своей зависимости и оставляет за ней  право окончательного выбора: жить одной с ним семьей или лишь сохранять видимость таковой.
Это было трудное для него решение. С одной стороны, все в нем противилось тому, что Грушенька может выбрать "свободное" проживание; с другой - Несвицкий понимал, что обязан ей предоставить такой выбор. В знак уважения перед ней и перед памятью Михаила.
Пусть так, пусть иллюзорно, но она все равно будет находиться рядом, под его непосредственным покровительством - имея в его лице не только защиту, но и надежную опору...

Не услышав возражения и по последнему пункту, стряпчий быстро перечислил мелочи, - посуда, ковры, мебель и прочие предметы обихода - которые князь Воронцов отдавал за свою племянницу, и оба князя, наконец, поставив свои подписи, поздравили друг друга с окончательным сговором.
[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://i008.radikal.ru/1503/62/95f04ea3ff2a.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

24

Было непонятно, зачем Андрей Федорович настоял на её участии в оглашении. Аграфена и так знала, какое имущество отойдет князю Несвицкому в качестве приданого. Все её дела вел Иван Романович Воронцов и Аграфена не интересовалась ими, целиком и полностью положившись на него. Раз в год ей выделялась определенная сумма на "булавки" и на содержание имения. Хотя само имение было не в очень хорошем состоянии, после смерти Мишеньки, Аграфена не интересовалась им, а Ивану Романовичу и своих дел хватало. Дохода имение приносилj мало и являлось скорее убыточным хозяйством. Хотя при умелом ведении хозяйства, как при отце Аграфены, оно могло быть очень прибыльным.
Софья Петровна настояла, чтобы Аграфена надела новое светло-серое платье с продольными полосами цвета "умирающей розы", к которому полагалась розовая шляпка с пышным пером, завязывающаяся под подбородком широкими атласными лентами. И вот сейчас Аграфена сидела, вполуха слушая перечисление имущества, а также замечания, которые делались Иваном Романовичем и изредка Андреем Федоровичем, разглядывала переплеты книг на полках и наматывала на палец шелковый шнур ридикюля в цвет шляпки.

Со своей стороны Несвицкий оставлял право Грушеньки на ее собственность и, зная уже плачевное состояние усадьбы и земель, обязывался направить туда своего управляющего с окладом. Помимо прочего, Андрей Федорович назначал своей жене ежегодную сумму в размере десяти тысяч рублей, которой та могла располагать  по своему усмотрению и которая делала ее относительно независимой в финансовом отношении.

Сначала Аграфена не поверила своим ушам - это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Она даже подалась вперед и жадно ловила каждое слово стряпчего князя Несвицкого.
Эти условия делали её финансово обеспеченной и практически независимой от мужа. Мысли в голове Аграфены лихорадочно заметались.  Если верить этим условиям, после свадьбы она может вернуться в свое имение к уже устоявшейся жизни, наезжая в столицу раз-два в год, чтобы присутствовать на официальных мероприятиях, на которых её присутствие было обязательным. Все остальное время она будет предоставлена самой себе.
Десять тысяч в год! Да это же больше, чем достаточно для безбедного существования и при определенной экономии она сможет вложить эти средства в свое имение, если, как обещано, у нее будет толковый управляющий. Года через два имение начнет приносить доход и она будет очень обеспеченной женщиной. Тем более распоряжение имуществом оставлено за ней.
Но почему? Аграфена в изумлении посмотрела на Андрея. Почему он это сделал?
Андрей не видел её взгляда, он подписывал разложенные перед ним бумаги и передавал их для подписи князю Воронцову. Подписей Аграфены не требовалось, поэтому, она встала и вышла из кабинета.
Ожидавшая их Софья Петровна пила чай в небольшой гостиной. Увидев Аграфену, она замахала ей рукой, подзывая к себе. Аграфена подошла, присела рядом, пребывая в возбуждении и некоторой растерянности от произошедшего ...

[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/5114/304555157.2/0_f6b30_815f89a6_XL.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]

0

25

"Браки по любви - большая редкость" - думал Иван Романович - "Но Грушеньке повезло. Только вот поймет ли она это?" Он вздохнул и искоса взглянул на племянницу, которая с равнодушным видом внимала перечислению имущества, рассматривая книги. Иван Романович не мог понять, зачем Андрею понадобилась Грушенька при решении сугубо мужских дел, но уж коль князь Несвицкий настаивал на её присутствии, ничего не оставалось, как привезти Аграфену  с собой.

Она выглядела посвежевшей и элегантной, розовый цвет был ей очень к лицу. Все это радовало Ивана Романовича. Он был благодарен Софье Петровне, что она присматривала за Грушенькой, существенно улучшила её манеры и обновила гардероб, на который он выделили довольно крупную сумму. Грушенька уже не казалась больной, она часто улыбалась и в глазах её вспыхивали озорные огоньки, какие он видел раньше, еще до её замужества с Ланцовым. 

Он отвлекся, наблюдая за Грушенькой, но вот вдруг она подалась вперед, внимательно слушая говорившего и стараясь не пропустить ни одного слова.

...Несвицкий оставлял право Грушеньки на ее собственность и, зная уже плачевное состояние усадьбы и земель, обязывался направить туда своего управляющего с окладом. Помимо прочего, Андрей Федорович назначал своей жене ежегодную сумму в размере десяти тысяч рублей, которой та могла располагать  по своему усмотрению и которая делала ее относительно независимой в финансовом отношении.

Иван Романович застонал про себя от досады на Андрея. Зачем, зачем он это делает? Вздохнув, он посмотрел на князя Несвицкого, пытаясь донести до него все свое недовольство этим поступком.

Ему не понравилась реакция Грушеньки на это сообщение. Он видел, как от возбуждения заблестели её глаза, она что-то обдумывала. Ох, как часто он видел этот взгляд у Вареньки, когда она собиралась досадить ему. Иван Романович готов был биться об заклад, что знает сейчас наперечет все мысли Аграфены - она думала, что теперь может вернуться в свое имение, к своей привычной жизни, оставив Андрея одного, расхлебывать последствия своего необдуманного поступка.

"Эх, молодо-зелено!" - чертыхнулся Воронцов, принимая от стряпчего перо и размашисто подписывая первый лист, придумывая при этом предлог, чтобы отослать Грушеньку из кабинета. Но она, будто угадав его мысли, тихо удалилась сама. Оставив стряпчих у стола собирать документы, Иван Романович отвел Андрея к дверям кабинета и пожимая ему руку, сурово сказал:

- Я очень надеюсь, что ты только что не сделал очень большой глупости, Андрей Федорович! Поверь мне, женщине нельзя предоставлять выбор. Они не умеют выбирать правильно. Нужно уметь делать выбор за двоих. На то ты и мужчина!

Оставив князя Несвицкого, Иван Романович вышел из кабинета и пошел искать Грушеньку. 

Подойдя к Грушеньке, он взял её под локоток, давая Софье Петровне понять, чтобы она оставила их одних.

- Грушенька, - сказал он. - Прошу тебя подумать только об одном: почему Андрей Федорович предоставил тебе этот выбор? И когда ты поймешь это, девочка, выбирай мудро!

[NIC]ИВАН РОМАНОВИЧ[/NIC]
[STA]ВОРОНЦОВ[/STA]
[AVA]http://i079.radikal.ru/1503/94/84ff5b299e90.png[/AVA]
[SGN]Душою жадной и слепой я рвался к небесам.
Любимым быть любовью той, какой любил я сам
[/SGN]

0

26

В гостинной их уже ждали.
Само обручение решено было провести - в виду того, что Аграфена Николаевна уже была замужем - скромно, в тесном семейном кругу. Поэтому были приглашены только "свои".
Несвицкий поразился торжественности и серьезности, с которой их встретили присутствующие. Даже маленький Митя, до этого резвящийся между столами и диванами, сидел чинно и благопристойно - то ли поддавшись общему настроению, то ли из боязни перед  окладистой бородой священника. Андрей, улыбнувшись, подмигнул мальчику, но тот, испугавшись еще больше, метнулся с дивана к матери и спрятался за ее юбки.
Отец Алексей - священник небольшой церкви, что на ..., - был хоть и строгий на вид, но справедливый и благообразный; и можно сказать, тоже считался "своим". Именно он принимал первое причастие у Андрея, и он же благославлял Несвицкого перед отъездом в армию. Сейчас отец Алексей готовился подтвердить данным ему церквью правом обручение Андрея и Грушеньки.
По одну руку от священника  стояла Ольга Романовна - строгая и величественная как никогда, по другую - дьяк с иконой Божьей Матери. По сути, обручение было формальностью - данью многовековым традициям почитания родительской воли и выражало, по мнению "просвещенцев", костность и консерватизм русского - и конкретно, московского - общества. И действительно среди московской аристократии - в отличие от петербургсокй - подобные традиции были настолько сильны, что брак, заключенный без обручения, то есть без официального согласия родителей, считался как бы не до конца оформленным и, как следствие, обреченным на неудачу.
Но тем не менее, откажись Ольга Романовна принять Аграфену Николаевну, Несвицкий готов был отвечать за последствия, - жениться без благословения матери.
Воронцов подвел Грушеньку к Андрею и, вложив ее руку в ладонь Несвицкого, тоже занял место подле священника. Зажгли церковную свечу, и Андрей с Грушенькой, перекрестившись, опустились на колени на расстеленный перед ними на полу плат.
Отец Алексей соединил их руки и, накрыв епитрахилью, трижды перекрестил. Служка открыл перед ним евангелие, и священник начал читать молитву...
При первых словах молитвы, рука Грушеньки дрогнула, и Андрей, искоса посмотрев на свою невесту, сжал ее ладонь - желая таким образом приободрить девушку.
Закончив молитву, отец Алексей воспросил, имеет ли кто-то сказать против этого обручения, и все, не сговариваясь посмотрели На графа Разумовского. Но тот промолчал, и священник, взяв икону и перекрестив ею обручающихся, от лица церкви и родителей благословил их.
Поднесли обручальные кольца - золотое для Грушеньки и серебряное для Андрея , - не в пример венчальным, тонкие, с "печаткой", сделанные по заказу, как того требовал обычай, жениха. Они трижды - опять же согласно обычаю - обменялись ими, символизируя тем самым свою готовность выполнить возложенные на себя обязательства, после чего Андрею было официально позволено поцеловать свою невесту. Что он и сделал - постаравшись коснуться слегка дрожащих губ Грушеньки как можно нежно и целомудренно, а не наброситься с силой изголодавшегося зверя, как ему того хотелось.

Отец Алексей еще раз осенили их крестом, после чего обручание стало считаться состоявшимся.
И словно только ожидая этого момента всех тот час "прорвало": радость засияла на лицах, и все бросились поздравлять Несвицкого и Грушеньку, громко и бурно выражая свой восторг.
Открыли двери, и собравшихся стали обносить вином, шампанским и сладостями...

Как-то совсем незаметно для Андрея дамы оттеснили Грушеньку от него и заключили в свой круг. И теперь ему не оставалось ничего другого, как только смотреть на нее со стороны, довольствуясь ее редкими и, как ему казалось, немного смущенными взглядами.
Нравилось ли ей такое внимание? Или она тяготилась им? Жалела о своем решении или смирилась?
Андрей не знал и лишь надеялся на то, что Грушенька "когда-нибудь поймет"... Что именно она должна была понять, он не мог определиться, как не мог определиться с оценкой тех чувств, которые в этот миг поднимались в его душе. Лишь одно он мог сказать точно - его любовь к ней оказалась намного глубже и серьезней, чем он себе представлял... Окажется ли это счастьем всей его жизни или болью, зависело целиком и полностью только от Грушеньки...
[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://i008.radikal.ru/1503/62/95f04ea3ff2a.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

27

Отчаявшись добиться хоть что-то от молчавшей Аграфены, Софья Петровна, наконец-то, отступила с расспросами. Аграфена смотрела в окно кареты, но ничего не видела. Кусая изнутри губу, она обдумывала, как ей поступить.
Хотя ответ на вопрос лежал, казалось, на самой поверхности - после свадьбы, Аграфена вернется в имение и будет жить там припеваючи. Она будет замужем, и отчет ей надлежит держать только перед своим мужем. Но ведь сам Андрей Федорович дал ей понять, что не против того, чтобы она вернулась к своей привычной жизни. Разве не это он имел в виду, оставляя ей право управления своей собственностью и выделяя на расходы десять тысяч в год!
Карета остановилась у крыльца. Кое-как дождавшись, пока лакей распахнет дверцу и выдвинет подножку, не дожидаясь Софью Петровну, Аграфена бросилась в дом. Маруся ожидала её, но не давая своей горничной и слова сказать, Аграфена велела ей удалиться. Как только дверь за Марусей закрылась, Аграфена, не снимая перчаток и шляпки, уселась в кресло.
Она уедет! После свадьбы, она сразу же покинет Андрея и уедет домой. Настроение подпрыгнуло, и она даже рассмеялась, представляя себе такие радужные перспективы. Какой он, все-таки, замечательный, раз позволяет ей не менять свою жизнь! Какой понимающий и чуткий.

"Я люблю Вас, Аграфена Николаевна ..." именно так начиналось то единственное письмо, которое она получила от Андрея. Миша был в полку и Аграфена была одна, когда нарочный принес ей послание от князя Несвицкого. Она тогда испугалась, думала, что с Мишенькой что-то приключилось. Дрожащими руками ломала печать и ... "Я люблю Вас" ...

Аграфена никому не сказала о письме, даже Мишеньке. Тем более Мишеньке! Но и сжечь письмо рука не поднялась. Она до сих пор хранила его на самом дне одного из ящиков своего бюро. Навряд ли князь Несвицкий ждал ответа на это письмо. Но спустя неделю, она гуляла в саду, когда он внезапно появился. Резко и сильно натянув поводья, почти разрывая губы взмыленному коню, Андрей спешился и подошел к ней. Не говоря ни слова обхватил её ладонью за шею и прижался к губам. Аграфена была так ошарашена, что даже не сопротивлялась. А потом было поздно сопротивляться, потому что он сам отпустил её. Они долго смотрели друг на друга: горевшие какой-то мрачной решимостью глаза Андрея и её совершенно ошеломленные глаза. Затем вскочив на коня, он также не говоря ни слова исчез из её жизни на долгие годы.
Она вспомнила и другие его поцелуи - он целовал её нежно, не таясь, на балу у Воронцовых, когда они снова встретились и даже изначально не хотели признавать свое давнишнее знакомство. И потом ...

Она уедет после свадьбы, оставит Андрея. И что будет делать он, когда останется один? Перед глазами Аграфены вдруг стало видение огромной пустой бальной залы посреди которой стоит одинокий Андрей.

"Я люблю Вас, Аграфена Николаевна ..."
"Грушенька ... выходи за меня ... клянусь, я никогда тебя не обижу ... и ничем не попрекну, и не потребую большего, чем ты сможешь мне дать. Просто позволь мне … быть рядом с тобой"
"Если ты не хочешь танцевать, я не буду настаивать ... Выбор за тобой ..."

Выбор за тобой. Выбор за тобой! Выбор за тобой!!

Эти слова буквально хлестали Аграфену. Он всегда предоставлял ей выбор.
Вдруг заболело сердце. Она не сможет ... Аграфена почувствовала, как побежали по щекам слезы ... Она не сможет уехать и оставить его одного. После всех его поцелуев и признаний, после всех его подарков и огромных букетов цветов, которыми он задаривал её. После того, как она смеялась вместе с ним, и как он смотрел на нее ... будто она единственная для него во всем мире.

Аграфена всхлипнула. Она любила Михаила! Осознав эти слова, она вскрикнула и застонала, прижав ладонь к губам. Любила! Любила ...

"Оставь прошлое прошлому, Грушенька ... Не унижай его отталкивая, не оскорбляй пренебрежением ... Позволь ему сделать тебя счастливой"

- Это не правильно! Я не могу! - шептала она, всхлипывая, внезапно осознавая, что говорит о любви к Михаилу в прошедшем времени, что сейчас в этой комнате, она любит не его самого, а память о нем, о той любви, что была когда-то. Что она почти забыла поцелуи Михаила, но зато хорошо помнит поцелуи Андрея ... даже тот ... в саду ... Много лет прошло, но она отчетливо помнит ... Михаил был в её жизни, но Андрей в ней есть! Сейчас! Его взгляды волнуют её. Её волнуют воспоминания о его большой и теплой ладони, накрывающей её пальцы или лежащей у нее на спине во время танцев. Её волнуют его улыбки и ей хочется видеть как он смеется и каким обещанием загораются его глаза, когда он подносит её руку к губам для поцелуя.

Андрей волнует её! Красивый, мужественный, статный гвардеец ... Она вошла однажды в его объятия и её закружило ...

"Выбирай мудро, девочка!"

Аграфена заплакала еще горше. Поднявшись с кресла, она сняла шляпку и перчатки, бросила все это на туалетный столик и сняв туфли прилегла на кровать. Она плакала навзрыд, прижимаясь лицом к подушке. Она оплакивала свою любовь к Михаилу, и свою тоску по нему, оплакивала год безоблачного счастья, который закончился так трагически. Она плакала от жалости к себе, вспоминая себя после смерти Мишеньки ...

Аграфена плакала, понимая, что никуда она не уедет, что она останется с Андреем после свадьбы. Потому что она не может уехать ... Потому что она хочет остаться ...
[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/5114/304555157.2/0_f6b30_815f89a6_XL.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]

0

28

И теперь ему не оставалось ничего другого, как только смотреть на нее со стороны, довольствуясь ее редкими и, как ему казалось, немного смущенными взглядами.

Ольга Романовна долго не спала в эту ночь. И не потому, что ей предстояли хлопоты по устройству свадебного торжества и подготовке дома к приему гостей - вернее, по этому поводу тоже. Ведь, нужно было сделать не мало: обновить портьеры в зале и проследить за тем, чтобы паркет во всем доме был натерт воском, а мягкая мебель почищена; перебрать и пересчитать серебро и фарфор; составить список гостей и отправить приглашения... лучше, конечно, на кремовой с зелеными разводами бумаге... и с золотым тиснением...
Сделать подарки всем близким родственникам невесты от семьи жениха и самой невесте - от себя лично...
Напомнить Андрею о свадебной корзине - мужчины не придают никогда значения таким "мелочам", но именно они - мелочи - так приятны женскому сердцу...
Ольга Романовна поднялась и, пройдя к комоду, достала шкатулку с драгоценностями. Открыв ее, она извлекла оттуда небольшую коробочку и улыбнулась - проведя пальцами по лакированной, кое-где потрескавшейся от времени, поверхности. Когда-то она получила это в подарок от своей матери и мечтала, что, в свою очередь подарит своей дочери. Бог не дал ей больше детей и, честно говоря, Ольга Романовна потеряла уже всякую надежду... Сегодня же, благословляя Андрея, она внезапно поняла, что судьба предоставляет ей такой шанс - в лице вот этой, пока еще чужой для нее, но несомненно единственной для ее сына женщины.

* * *
Утром, часов в десять, она нанесла визит Аграфене Николаевне.
Попросив Софью Петровну оставить их наедине, Ольга Романовна достала свой подарок и, открыв коробочку, извлекла их нее брошь - в виде изящного банта, выполненного из тонких золотых нитей, усыпанных крохотными изумрудами и рубинами. К банту крепилась подвеска - бриллиант с огранкой в виде лилии.
- Эту брошь, - произнесла Ольга Романовна, протягивая свой подарок Ланцовой - я получила в день своего обручения от своей матери, которая в свою очередь, получила ее от моей бабки... Это своего рода амулет, который каждая женщина в нашей семье обязана передавать  своей дочери - в качестве свадебного подарка, оберега и как связь с ее предками... У меня нет дочери, но у меня есть неплохой шанс получить ее...
С этими словами Ольга Романовна сама пристегнула брошь к платью Аграфены Николаевны и, троекратно поцеловав ее, произнесла:
- Добро пожаловать в семью, доченька, - и только сейчас заметила бегущие по щекам слезы. Она засуетилась, смутившись такой слабости, и, достав платочек, пробормотала с улыбкой, - Что-то совсем сентиментальной я стала... Старею видимо. Того и гляди за мемуары сяду...
[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

29

Пролежав до самого вечера на постели, отказавшись от ужина и даже не допуская к себе Марусю, Аграфена выплакала все слезы и потом лежала опустошенная и усталая, ни о чем уже не думая. Было совсем поздно, когда Маруся буквально ворвалась к ней. Причитая что-то о болезни внезапно накрывшей "голубушку Аграфену Николавну", она сняла с Аграфены платье, умыла её, причесала, и уложила в кровать.
Верная Маруся всю ночь сидела рядом с не сомкнувшей глаз Аграфеной.
Под утро снова накатили слезы. Они катились и катились по щекам горячими ручьями, Аграфена беззвучно плакала, стараясь не разбудить задремавшую Марусю.
Утро застало их обоих уставшими и печальными. У Аграфены болела голова, а Маруся поминутно зевая, ворчала о черных кругах и красных глазах. Кое-как поднявшись с постели, Аграфена чувствовала себя больной и с большим удовольствием осталась бы лежать, укрывшись одеялом, отгородившись от всего мира, предаваясь печали от принятого вчера решения.

Вчера Аграфена попрощалась со своим прошлым, так горячо лелеемым ею последние годы. И от этого прощания было на её сердце тяжело и горько.

Маруся долго хлопотала, умывая Аграфену ледяной водой, чтобы убрать следы от слез и припухлость с глаз. Затем пыталась нарумянить щеки, но Аграфена не разрешила.
- А и правда Ваша, барыня, - сказала Маруся. - В Персии-то нынче модна благородная бледность лица.
Аграфена слабо улыбнулась - Маруся совсем помешалась на своих литературных предпочтениях.
После завтрака, Аграфена хотела уже удалиться к себе, сказавшись больною, но тут дворецкий доложил о визите Ольги Романовны. Софья Петровна вскочила с места и хлопотала, как несушка, радушно приветствуя гостью:
- А мы вот тут с Грушенькой совсем по-домашнему ...

Ольга Романовна написал(а):

Попросив Софью Петровну оставить их наедине

Аграфена проводила взглядом Софью Петровну и с удивлением посмотрела на Ольгу Романовну. Вспомнив об обязанностях хозяйки, она пригласила Ольгу Романовну присесть и с вежливым ожиданием посмотрела на нее.

Ольга Романовна написал(а):

достала свой подарок и, открыв коробочку, извлекла их нее брошь - в виде изящного банта, выполненного из тонких золотых нитей, усыпанных крохотными изумрудами и рубинами. К банту крепилась подвеска - бриллиант с огранкой в виде лилии.
- Эту брошь, - произнесла Ольга Романовна, протягивая свой подарок Ланцовой - я получила в день своего обручения от своей матери, которая в свою очередь, получила ее от моей бабки... Это своего рода амулет, который каждая женщина в нашей семье обязана передавать  своей дочери - в качестве свадебного подарка, оберега и как связь с ее предками... У меня нет дочери, но у меня есть неплохой шанс получить ее...

Глядя на изумительной работы брошь, Аграфена потеряла дар речи. Это было так неожиданно. У Аграфены не было теперь ничего ценнее этой броши. Немногочисленные драгоценности её матери хранились у Ивана Романовича, а всем украшениям Аграфена предпочитала простую нитку жемчуга. А теперь такой воистину королевский дар. То что даримая ей брошь была работы старинной и цены немалой не вызывало никаких сомнений. Но не это было для Аграфены главным.
Главным было то, каким образом ей была преподнесена эта брошь. Она смотрела, как осторожно прикалывает Ольга Романовна брошь к её платью и чувствовала себя в этот момент так, будто у нее есть теперь семья: не строгая Марфа Игнатьевна и Маруся, не Иван Романович и Варвара Степановна, а её собственная семья. Она чувствовала, что теперь о ней будут каждый день молиться и заботиться, о ней будут думать, прощать её шалости и хвалить за достижения. И она будет беспокоиться и молиться. Снова вернулись слезы. Огромным усилием воли, Аграфена не дала им пролиться, не поднимая глаз, глядя на красивую брошь за своей груди - знак того, что она больше не одинока.

Ольга Романовна написал(а):

Троекратно поцеловав ее, произнесла:
- Добро пожаловать в семью, доченька, - и только сейчас заметила бегущие по щекам слезы. Она засуетилась, смутившись такой слабости, и, достав платочек, пробормотала с улыбкой, - Что-то совсем сентиментальной я стала... Старею видимо. Того и гляди за мемуары сяду...

Аграфене захотелось встать перед матерью Андрея на колени. Поклонится ей за все, что она делала для нее, что принимала её, и готова была стать и для нее настоящей матерью.
Взяв обе руки Ольги Романовны, Аграфена покрыла их поцелуями, и уже не сдерживая слез, уткнулась в ладони графини лицом:
- Спасибо Вам! - Она старалась не шмыгать носом, но у нее не получалось, потому что она снова плакала. Но уже не от печали, а от чего-то другого, большого, хорошего и светлого. - Спасибо Вам за все, Ольга Романовна! Я ... Спасибо и за брошь ... И за Андрея ... Обещаю Вам, - горячо зашептала она, поднимая лицо и умоляюще глядя в глаза Ольге Романовне. - Обещаю, я буду беречь их!
[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/5114/304555157.2/0_f6b30_815f89a6_XL.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]

0

30

Грушенька написал(а):

- Спасибо Вам! - Она старалась не шмыгать носом, но у нее не получалось, потому что она снова плакала. Но уже не от печали, а от чего-то другого, большого, хорошего и светлого. - Спасибо Вам за все, Ольга Романовна! Я ... Спасибо и за брошь ... И за Андрея ... Обещаю Вам, - горячо зашептала она, поднимая лицо и умоляюще глядя в глаза Ольге Романовне. - Обещаю, я буду беречь их!

- Ну что вы, голубушка, - в свою очередь, обнимая Грушеньку и тоже шмыгая носом, произнесла Ольга Романовна, - брошь пустое. Главное вы: вы и Андрей, - она чуть отстранилась и, поглядев на девушку, погладила ее по щеке - словно желая забрать все тревоги и всю боль, мучавшие Грушеньку.
- Что-то совсем мы с вами, дорогая, раскисли, - попробовала улыбнуться Ольга Романовна. - Не хорошо это... Свадьба у нас. Надо радоваться, веселиться, строить планы... А что делаем мы? Рыдаем, как две плакальщицы. Как будето нам больше делать нечего. Представляете, что скажет Софья Петровна?! - она округлила глаза в притворном ужасе и рассмеялась.
- А вообще, - продолжила Ольга Романовна авторитетным тоном,  - это все от забот и недостатка развлечений. Сегодня же скажу Андрею Федоровичу, чтобы свозил нас с вами на Божедомку. Там, говорят, в этом году открылся сад "Эрмитаж"... с беседками, клумбами, театром, эстрадой, кофейнями и павильонами. Говорят, там дает представление приехавший в Россию цирк "Шапито". Никогда  не была в цирке...

Они проговорили так еще не менее получаса - изводя ожидавшую их Софью Петровну неизвестностью, - потом, выпив чаю, Ольга Романовна уехала, - взяв с Аграфены Николаевны обещание приезжать к ней запросто, в любое время суток, "как к родной матери", чем окончательно добила графиню Разумовскую.
[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

31

Оставшиеся до венчания три недели тянулись со скоростью улитки, что вызывало у Несвицкого недовольство.
Предполагалось, что это время - как и сами предсвадебные хлопоты - как-то помогут их с Грушенькой сближению, но в действительности все получилось иначе.
Официальное положение жениха, полученное после обручения, давало ему негласное право не только чаще бывать со своей невестой, но в некоторых случаях даже оставаться с ней наедине - якобы для того, чтобы «молодые привыкли друг другу». Впрочем, последнее не мешало Софье Петровне продолжать «бдить» и возникать поблизости в самые неподходящие моменты, - еще одно обстоятельство, вызывающее досаду у Несвицкого.
Другим обстоятельством - и самым главным - было поведение самой Аграфены Николаевны.
Да, Несвицкий не мог не признать, что участие его матери, Ольги Романовны, благотворно сказалось как на отношении Света к его будущей жене, так и на отношении самой Грушеньки к нему. Она перестала избегать его общества и выглядеть «испуганной ланью», пойманной им и ведомой на закланье под венец; она уже спокойно - по крайней мере, видимо - воспринимала то, как он прикасался к ней, целуя ее руку или ведя в танце, и то, как обращался с ней. И все чаще Андрей Федорович стал замечать на себе ее задумчивый и очень серьезный взгляд. В начале, это обеспокоило его, непроизвольно ввергнув в нервное состояние и вполне обоснованное подозрение того, что его сравнивают с Михаилом.  Но по тому, как всякий раз, когда он в отвечал ей вопросительным взглядом, Грушенька смущенно отводила глаза, Несвицкий понял, что таким образом она изучает его - «привыкает», - и постарался делать вид, что не замечает ее слежки.
Впрочем, он и сам следил за ней - хотя его действия носили скорее привычный характер, чем познавательный.
За все то время, что они были знакомы, Андрей так хорошо узнал ее, что, казалось, мог с закрытыми глазами - только по одному ее голосу, по его интонации - подробно описать, как она едва заметно склоняет голову, внимательно слушая собеседника; с каким искренним любопытством светятся при этом ее глаза и с какой неподдельной радостью искрятся они, когда Грушенька улыбается; как таинственно и в то же время пленительно могут изогнуться ее губы, когда она думает о чем-то приятном, и как печально и отрешенно опускаются уголки тех же самых губ, когда мысли в голове Грушеньки приобретают  печальное направление.
А еще он хорошо знал вкус этих губ…
Один-единственный поцелуй, который Несвицкий  - даже не украл - по-варварски грубо отнял у нее однажды; и воспоминания о котором хранил, словно талисман, последующие три года.
Он хорошо помнил тот день. За неделю до этого Андрей принял для себя окончательное решение и подал рапорт о переводе в действующую армию. Тогда же он и написал свое письмо-признание Грушеньке: «я люблю Вас, Аграфена Николаевна, - как сказал бы поэт, страстно и безнадежно. Но, к счастью, - или к несчастью - я не поэт, поэтому просто повторю: я люблю Вас. И хочу. До боли, до изнеможения, до неприличия. И нет ничего на свете, что бы могло меня заставить не делать этого…»
Несвицкий отправил свое письмо, - скорее из-за попранного самолюбия, чем действительно из желания признаться Грушеньке в своих чувствах. Она была замужняя дама, и вполне предсказуемо могла либо достойно, но твердо письменно отвергнуть его домогательства, либо рассказать все мужу. Грушенька не сделала ни того, ни другого. Пожалела ли она тогда его? Растерялась? Или равнодушно сожгла его послание? Несвицкий не знал и терзался муками неизвестности точно так же как и ревностью. А через неделю пришел приказ, по которому поручику Несвицкому предписывалось направиться сначала в Пятигорск, а оттуда уже - в полк. И вот тогда его по-настоящему «понесло». Он знал, что Михаила не будет дома, но даже обратное не остановило бы в тот день Андрея. Ему было жизненно необходимо увидеть Грушенку еще раз - возможно в последний, как он извинял сам себя, - и самому прочесть свой приговор в ее глазах.
И Несвицкий прочел - страх, отчаянье и еще желание, чтобы он немедленно исчез из ее жизни. Короткое, но такое жестокое по своему смыслу слово - «уходи» - уже готово было сорваться с губ Грушеньки, когда Андрей решительно шагнул к ней и, рывком прижав к себе, буквально впился в эти губы поцелуем - безжалостно сминая и одновременно то ли клеймя, то ли наказывая… Ее? Себя?
Несвицкий бесился еще с год, - то испытывая судьбу и откровенно рискуя жизнью, то цинично волочась за всеми подряд носительницами юбок и беспробудно пьянствуя, а потом смирился - осознав, что эта боль неразделенности и есть его судьба. Вспыхнувшая Русско-турецкая война и последовавшие за этим военные действия на Балканах окончательно привели его в себя. Среди разверзнувшегося ада - из человеческих страданий, крови и смерти - чувство, испытываемое им к Грушеньке, внезапно приобрело совсем иное значение, засияв для Несвицкого воистину божественной чистотой и каким-то непостижимым до этого совершенством. Именно тогда, тяжело раненный, валяясь в переполненном полевом госпитале на рогожной подстилке, он понял, что это чувство и есть то, ради чего вообще стоит жить на земле и ради чего вообще существует этот мир. Что именно оно и есть любовь.
И Несвицкий выжил - для того, чтобы узнать, что Михаил умер и что с его смертью, почти ничего не изменилось: Грушенька продолжала любить его и мертвого…
[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

32

- Ваше сиятельство…
Голос камердинера Степана вывел  Несвицкого из задумчивого настроения, заставив вопросительно посмотреть на слугу.
- Все готово, ваше сиятельство.
Князь Андрей машинально посмотрел на свое отражение в большом напольном зеркале.
Приказ об его - Несвицкого - отставке пришел за две недели до свадьбы.
И теперь ему было немного непривычно видеть себя снова в светском костюме. Только сейчас Андрей осознал,  насколько он, оказывается, привык к мундиру. Вот и сейчас он по-военному приподнял подбородок, машинально расправляя плечи, и  чуть одернул края рукавов на запястьях.
- Канешно, с военным-то платьем не сравнится. Не та стать, - c нескрываемой произнес Степан, так же как и Несвицкий  придирчиво рассматривая в зеркало отражение своего господина. - Одно слово, светское, - пренебрежительно бросил он и тут же спохватился - Хотя вам, ваше сиятельство, дерюгу надень, вы одно соколом смотреться будете…
Тут камердинер нахмурился и еще раз провел мягкой щеткой по плечам Несвицкого, сметая несуществующие пылинки с черного фрака.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Ольга Романовна.
- Ступай, - увидев графиню, сказал Несвицкий склонившемуся в поклоне слуге.
[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

33

- Андрей, - произнесла Ольга Романовна, быстро подходя к сыну, и тоже, как только что это делал слуга, придирчиво осмотрела его костюм. - Я зашла лишь для того, чтобы лично убедиться, что все в порядке.
Она поправила булавку в галстуке Несвицкого и провела рукой, затянутой в ослепительно белую печатку, по лацкану фрака.

[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

34

Ольга Романовна, облаченная в платье, под стать королевскому, сегодня явно чувствовала себя не в своей тарелке, и Андрей невольно улыбнулся этому обстоятельству.

[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

35

- Что ты усмехаешься? - заметив улыбку Несвицкого, нахмурилась она. - Да, я нервничаю. Все-таки не каждый же день у меня женится сын. Тем более, единственный... К тому же, упрямый и настырный.
[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

36

Андрей чуть склонил голову и настороженно посмотрел исподлобья на мать. Ему не нравились слова графини - он догадывался, какой оборот может принять разговор и внутренне ощетинился - приготовившись к словесной схватке.

[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

37

- Надо было все-таки заказать фрак в Париже, - тем временем продолжала Ольга Романовна, словно не замечая взгляда  сына и сама избегая смотреть ему в лицо. - И тем более не нужно было назначать шафером этого Бельского… Он, конечно, очень милый человек, но не находишь ли, что несколько молод? И потом это его заикание… Надо было назначить кого-то из своих. И опытней. Боюсь, мальчик может  растеряться и не справиться…
[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

38

- Этот мальчик, как вы изволили, ваше сиятельство, выразиться, - глухо произнес Несвицкий опуская взгляд и, в свою очередь, стараясь не смотреть на мать, - в бою взял на себя командование ротой  и,  подняв солдат, захватил с ними высоту рядом с деревушкой со смешным названием Кулевичи, что несомненно послужило на пользу нашей победе в том сражении. В бою поручика Бельского ранили. За проявленную храбрость и мужество он был пожалован его величеством «Анной» третьей степени и повышен в звании… Или же ваш источник беспокойства кроется в другом?
Его вопрос прозвучал резко и требовательно. И слишком громко. Но Несвицкий не собирался в этот момент извиняться.
[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0

39

- Прости, я не знала, - растерянно прошептала Ольга Романовна и невольно прижала пальцы к губам. - Я действительно ничего не знала...
[NIC]Ольга Романовна[/NIC]
[STA]фон Латур[/STA]
[AVA]http://s017.radikal.ru/i440/1503/65/6bbf45a0377f.png[/AVA]
[SGN]* * *[/SGN]

0

40

Потрясение Ольги Романовны  было настолько очевидным, что Андрей тут же мысленно упрекнул себя за бестактность.
- И вы простите своего сына-солдафона, мадам, - криво улыбнувшись, пробормотал он, беря руку Ольги Романовны и учтиво целуя ее. - Так в чем причина вашего волнения? Недосчитались фамильного серебра и пришлось положить деревянные ложки? - с нарочитой иронией поинтересовался Несвицкий, - Я уверен, что в вашем исполнении гости воспримут это за европейский шик.

[NIC]Андрей Федорович[/NIC]
[STA]Несвицкий[/STA]
[AVA]http://s019.radikal.ru/i624/1504/6a/f9d482de7786.png[/AVA]
[SGN]http://s017.radikal.ru/i417/1503/ab/e3fa8efd7508.png[/SGN]
[SGN]"Лихость и удаль" /девиз Московского драгунского полка/[/SGN]

0


Вы здесь » SUERTE » Петербургские тайны » Грушенька и Андрей


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно