Муштра, которую ей устроила Софья Петровна, едва не доводила Аграфену до отчаяния. Любое её движение подвергалось критике и со стороны дражайшей тетушки и трех её дочерей Марии Алексеевны, Любови Алексеевны и Натальи Алексеевны. Иногда Аграфене казалось, что они специально устраивают промеж себя соревнование, кто больше найдет огрехов в её поведении. Сидеть за столом требовалось совсем иначе, нежели сидеть на диванчике в гостиной и вести светский разговор. Как оказалось, сидеть правильно Аграфена не умела ни там, ни там, а про её умение вести светские разговоры речи вообще не шло. К концу первого месяца Аграфена уверовала, что глупа и неуклюжа.

Спасибо князю Ивану Романовичу за то, что пригласил Аграфену в Воронцово и тем самым дал немного отдохнуть от строгих учительниц. Приехав, Аграфена будто попала в рай, так светло было в усадьбе, шалила и озорничала Варенька, беззаботен и весел был Иван Романович. Варенька сразу же взяла Аграфену под свое покровительство, повелела забыть о заботах, сказала, что княгиней быть весело и самое главное, сиди, как хочешь хоть на диванчике в гостиной, хоть за столом, и что Аграфена с этим очень неплохо справлялась всегда, похвалила вкус к нарядам, и придумала проводить ежевечерние развлечения.

Сначала они читали роман Мэри Шэлли "Последний человек", который княгине преподнес на день рождения кузен Даниил Алексеевич, ужасались смелости мышления англичанки и сопереживали главному герою Лайонелу Вернею, особенно, когда последний попал в турецкий плен. Аграфена тогда что-то чересчур разволновалась и даже не смогла заснуть, представляя страшные картины. Марусе, неотрывно находившейся при Аграфене, пришлось даже натереть своей барыне виски разведенным в воде уксусом, чтобы та успокоилась.

В другой раз читали стихи о любви и Иван Романович преподнес и Вареньке и Аграфене по алой розе, символизировавшей оливковую ветвь за то, что обе декламировали хорошо и обе являются победительницами. А потом отведя Аграфену к картине с корабельными соснами, похвалил, что стала веселее выглядеть и за "посветлевший взгляд". Спросил, давно ли она видела нареченного. Аграфена вдруг запунцевела, сказала, что Андрей Федорович занят на службе, и бывает с визитами очень редко. Последний раз виделась недели две назад на домашнем вечере, устроенном Софьей Петровной. Андрей Федорович был здоров, только немного бледен и вид имел уставший, а посему побыл совсем недолго, после ужина посидел час в обществе Аграфены в зимнем саду, а затем откланялся. "Отчего так?" Аграфена потупила глаза и ничего не ответила. "Аль ты не ласкова была с женихом, Грушенька?" Аграфена еще ниже отпустила голову и снова промолчала. Иван Романович вздохнул и прекратил расспросы.

За эту неделю, что Аграфена провела в Воронцово, она сердцем оттаяла, повеселела и часто улыбалась, участвуя в шалостях Вареньки. Когда пришла пора возвращаться в Москву, Иван Романович и Варенька будто даже грустили из-за её отъезда и приказали обязательно быть обратно в самом скором времени.

Аграфена вернулась под опеку Софьи Петровны и все началось по-новой: не так стоишь; не так сидишь; ходишь, как гренадер; в танце изящества нету; ложку держишь не грациозно; волосы, как у селянки в разные стороны; ступни от беготни босиком ужасной формы и от того в атласные туфельки не лезут.  К вечеру Аграфена валилась с ног от усталости.

Но она помнила наказ Ивана Романовича, что её замужество послужит благополучию всей семьи. Поэтому Аграфена терпела попреки, усталость и даже то, что когда она видела Андрея, он казался ей не менее уставшим, чем она сама, и не радостным, будто предстоящая свадьба, назначенная на седьмое июня, скорее удручала, чем радовала ...

Аграфена страшилась будущего.

[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]http://i003.radikal.ru/1504/f9/e8ae213553e9.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]

Накануне вечером в доме графини Софьи Петровны Разумовской.

Аграфена, уже готовая лечь спать, сидела перед зеркалом и Маруся бережно водила щеткой по её волосам, добиваясь от них гладкости и блеска.
- Надо бы концы волос обстричь, Аграфена Николаевна. - Говорила Маруся. - Завтра с утра цирюльника позову.
- Хорошо. - рассеянно ответила Аграфена читая письмо, надиктованное Марфой Игнатьевной и отписанное писарем Симеоном - полный отчет о состоянии дел в имении:

"... хомутов порвано 1 шт. Пришлось заменить и конюху Акинфию вменить ... Капусты квашенной съедено за зиму меньше половины бочки, яблоков моченых еще меньше, огурцов соленых полна кадушка куды-то подевалась. Думаю я, Аграфена Николавна, на конюха Акинфия, писаря Симеона, и кухарку Авдотью. Пиши, гад, что глаголю, не вздумай ни словечка пропустить. А также хочу сообщить Вам, Аграфена Николаевна, что пока Вы с Маруськой по городам путешествуете, что забор около кузни упал и доски ну такие гнилые, что и на растопку не пустишь. Плотник Степан долго в голове чесал и шапку мял, но потом из загашника вытащил ровненькие сухие досочки, и теперь забор стоит ровный и красивый. Плотнику Степану вменила, что хозяйское добро прячет. Говорил, что Вы-де заказывали ему скамеечку срубить под березками у реки. Знаю, что врет, потому что с чего бы Вам захотелось на самом ветру сидеть. Во всем ином хозяйство я блюду, и об Ваших интересах забочусь. Только вот кухарка Авдотья что-то силы и власти много взяла, говорит, что Вы хвалили за стряпню. Девка-судомойка Фенька расколотила парпоровый кувшин, что в Вашей комнате под цветами стоял. Я заподозрила злой умысел и велела Степке пороть нерадивую. Но Степка отказался, сказал, что у ево рука тяжелая и он девчонку захлестнет вусмерть, что непременный убыток Вашему хозяйству. Пораздумав я решила, что Вы приедете и сами порешите, как Феньку наказать за парпоровый кувшин. Вы уж, Аграфена Николавна, по доброте Вашей Маруську там не распускайте, чтоб воли сильно не брала и городскими искусам не поддалась, а то слаба..."

Аграфена, опустив письмо на колени, посмотрела в зеркало на Марусю, которая стояла, постукивая щеткой для волос по губам и внимательно слушала, пока Аграфена читала.
- А ведь, Маруся, ты уже поддалась городским искусам, - с усмешкой сказала Аграфена.
Пока они жили в городе, полюбились Марусе грошовые любовные романы в мягких обложках. Зачитывалась она ими, а потом целыми днями витала в облаках вид имея мечтательный.
- Вы об романах, Аграфена Николаевна? - Маруся положила щетку для волос и упала перед Аграфеной на одно колено, разведя руки в стороны. Напустив на свое лицо одухотворенности, она противным голосом завыла:
- "О, Розамунда, любовь моя и счастье мое! Отдайся мне! И принц Персиян схватил в свои горячия объятия пастушку Розамунду и ... сорвав с нее одежды - тут Маруся перешла на хрип и сделала жест руками, которыми по её мнению принц Персиян рвал на пастушке Розамунде одежды - повалил её на мягкие еловые иглы и овладев ею, сделал своею женою.
Маруся поднялась с колена и отступив на  шаг, приложила руку к груди и поклонилась Аграфене.
- Глупости. - Сказала Аграфена. - Принцы не женятся на пастушках!
- В Персии женятся. - Со знанием дела сказала Маруся. - Так в книжке написано!
- Глупые книжки.
- А вот и нет! Там даже картинки есть!
- Как вернемся в имение точно выдам тебя, Маруська, замуж за Гурьяна.
- С чего бы он мне нужен? - Маруся гневно раздула ноздри.
- А он смотрит на тебя как Персиян на Розамунду. - Засмеялась Аграфена.
- Или как князь Андрей на Вас?
Аграфена дернулась и разгневалась:
- Дерзка больно!
- Простите, Аграфена Николавна. - Маруся присела в поклоне, виновато отпустив голову. Но Аграфена точно знала, что никакого покаяния Маруся не чувствует.
В дверь постучали.
- Открой. - Устало приказала Аграфена и посмотрев на себя в зеркало, повыше запахнула полы халата. Кто бы это мог быть так поздно?
Маруся пошепталась с кем-то у дверей, а затем вернулась, неся большую розовую коробку, перевязанную широким белым бантом. На коробке витиеватыми буквами было написано "Парижские моды".
- Ой, Аграфена Николаевна, от кого это? - Благоговейно глядя на коробку, прошептала Маруся.
Оглядев коробку, Аграфена не нашла на ней сопроводительной карточки, а посему потянула за бант, намереваясь заглянуть внутрь. Когда подняли крышку, то сверху на тонкой папиросной бумаге нежно розового цвета увидели письмо. Аграфена вытащила из плотного конверта карточку, на которой было написано

"... Тебе, Грушенька, на первую ночь. Непременно надень... В. Воронцова."

- Аграфена Николаевна! - Ахнула Маруся, поднявшая тонкую бумагу и теперь открыв рот разглядывала что-то белое и кружевное, аккуратно сложенное в коробке. - Что это?!
Аграфена вынула из коробки сорочку и удивленно уставилась на нее. Маруся снова ахнула и выпучив глаза, застыла в восхищении. Сорочка, действительно, была ... необыкновенна .... Тонкое, сплошь кружевное полотно, а по бокам разрезы до самых бедер. Маруся, опустившись на колени, просунула руку меж полотнищами ткани и посмотрела на свою ладонь:
- Она ж прозрачная, Аграфена Николаевна. - Недоуменно сказала она. - Куда ж в ней?...
Аграфена покраснела, закрыла глаза и попыталась глубоко вздохнуть. Отчего-то сделалась очень жарко и ноги стали совсем слабые. Аккуратно положив сорочку на коробку, она хрипло сказала Марусе:
- Прибери! Да так, чтобы Софья Петровна не нашла! А то запишет меня в блудницы вавилонские. - Прошептала она скорее самой себе и снова посмотрела на Варенькину записку.

"Приписка. Прибери от глаз от Софьи Петровны, а то запишет нас в блудницы вавилонские"

Когда Маруся унесла коробку с сорочкой в гардеробную, Аграфена пошла за нею:
- И про сорочку никому ни слова! - Строго приказала она. - Чтоб ни одна душа!
Маруся кивнула и скрылась в темноте гардеробной, а Аграфена опустилась на стул перед туалетным столиком. Нет, она конечно, знала, что её ждет, но почему-то как-то позабыла об этом. А теперь вот ... Она и Андрей ... Аграфена посмотрела на кровать, почувствовала, что у нее начинает кружиться голова и слезы навернулись на глазах. Она сморгнула их, но они снова навернулись, она тогда зло смахнула их ладонью, резко встала и пошла к кровати.
Сняв халат, она забралась под одеяло, и лежала, чувствуя горячие слезы на своих щеках и то как подушка становится мокрой от них.
Маруся вернулась. Аграфена уткнувшись лицом в подушку, сделала вид, что спит и затушив свечи, Маруся вернулась в гардеробную, долго еще Аграфена слышала, как Маруся шумно плюет на пальцы и листает грубые страницы дешевого издания, вздыхая и что-то бормоча при чтении.

Наутро.

Завтрак уже закончился, но Аграфена чувствовала себя не особо хорошо, была вялой и неразговорчивой.
- Вчера поздно был посыльный от Воронцовых. Что прислали тебе? - Как ни в чем не бывало спросила Софья Петровна, будто не она отчитывала пять минут назад Аграфену за болезненный вид.
Аграфена испуганно вскинула глаза, затем опустила их на свои пальцы:
- Варвара Степановна прислала ... - она сделала глубокий вздох, собираясь с силами, чтобы впасть в грех лжи. - ... берлинскую вышивку, что я забыла в последний визит.
Но Софья Петровна не заметила лжи, моментально накинувшись на Аграфену:
- Я тебе сколько могу говорить, чтобы слова ты произносила внятно. И смотри в глаза тому, с кем говоришь! И не красней, как дикая сенная девка! Когда отвечаешь собеседнику, подыми голову, и четко, внятно, простыми словами ответь на заданный вопрос. И в глаза глядеть не забывай!
В это время к ней подошел ливрейный лакей с серебряным подносом. Подняв изящно двумя пальцами с подноса пригласительную карточку, Софья Петровна прочла:
"... Приглашаю Вас, а также Вашу племянницу госпожу А.Н. Ланцову, на музыкальный вечер, что состоится завтра у нас в доме ... Графиня Д*"
- Ах, неприменно, неприменно будем. - Заохала Софья Петровна. - Такая женщина, само изящество и элегантность. Ты на нее не просто гляди, Аграфена, а старайся перенять манеры.
Кивнув с самым несчастным видом, Аграфена поняла, что совсем не хочет идти на этот музыкальный вечер, а лучше б ей остаться дома и слушать бы пересказы Марусиных диких и наивных историй, а еще лучше, хотелось ей сейчас оказаться в своем имении, где строгая  Марфа Игнатьевна ворчит на дворню, а вечерами садится на сундук и веретено будто оживает в её руках, а песни у нее получаются дивные и протяжные ...
[NIC]АГРАФЕНА НИКОЛАЕВНА[/NIC]
[STA]ЛАНЦОВА[/STA]
[AVA]http://i003.radikal.ru/1504/f9/e8ae213553e9.jpg[/AVA]
[SGN]"Не заживает в сердце рана" Вергилий.[/SGN]