[NIC]Кукольник[/NIC]
[STA]из тьмы[/STA]
[AVA]http://savepic.org/6346712m.jpg[/AVA]
[SGN]В куклах есть часть души их создателя[/SGN]

- Правильно. Я - Кукольник, - ответил на ее не высказанный вопрос мужчина, глядя прямо в глаза Яне.
Этот взгляд, полный клубящейся обжигающей тьмы, лишал возможности двигаться и дышать. Яне хотелось кричать, но изо рта её не вырвалось ни звука. Будто воздуха кругом больше не было, и жить в этом вакууме Яне оставалось считанные секунды.
- Ааааа… - выдохнула она полустоном-полухрипом, хватаясь одной рукой за горло, а второй судорожно вцепляясь пальцами во что-то подозрительно похожее на сидение автомобиля.
- Эй, ты чего, заснула что ли? – раздался слева голос Водкина. – Говорю, приедем скоро, уже недалеко.
Яна покрутила ручку, опуская стекло, и теперь жадно вдыхала влажный прохладный воздух, вперемежку с запахом выхлопных газов. Перед глазами всё ещё стоял Кукольник, взгляд которого был соткан из адовой тьмы.
Глупость какая. Приснится же… А ещё говорят, что чистый воздух способствует здоровому сну… Яна хмуро взглянула за окно и вжалась в спинку кресла. Вот оно, впереди! То самое место, где застряла их машина. Если сейчас окажется, что сон был вещим, и Водкин увязнет на своей громыхалке в грязи, она примет единственно верное решение: сама схватит лопату, откопает машину и настоит на том, чтобы они возвращались обратно. Яна даже зажмурилась, когда Лада влетела в особенно большую лужу и забуксовала на месте.
- Эх, ласточка моя, - ухмыльнулся Водкин, выкручивая руль и лихо выезжая на сухой и ровный участок дороги. – Всегда говорил, что наш автопром лучше всяких там джипов и прочих роверов.
Яна даже обернулась, чтобы удостовериться, что они действительно миновали лужу. В душе разлилось облегчение, такое острое, что хотелось рассмеяться в голос. Они просто выполнят свою работу. Просто приедут, осмотрят дом, чтобы после спокойно сесть в машину и уехать обратно. Вот только почему сейчас кажется, что Яна никогда не будет в силах забыть взгляд из сна, от которого тело застывало в ледяном параличе?
- Вон он, дом тот. Ясенева 2 же? – спросил Водкин, указывая за окно, и не успела Яна ответить, как машина дёрнулась, что-то стукнуло под капотом, а после Лада остановилась. – Мляяяя… ремень ГРМ… - простонал Водкин, и у Яны замерло сердце.
- Это что-то серьёзное, да? – шепнула она, пытаясь прогнать наваждение, будто за ними наблюдают. – Пары часов починить хватит?
Водкин взглянул на неё как на умалишённую, закатил глаза и терпеливо, словно маленькому ребёнку, объяснил:
- Нет. Ни пары, ни тройки часов починить не хватит. Обрыв ремня означает то, что в движке все клапана погнулись, понимаешь?
Яна ничего не понимала. Ни того, что за клапана погнулись, ни того, почему их нельзя разогнуть в течение пары часов. Она лишь наблюдала за тем, как Водкин выходит из машины, открывает капот и начинает там возиться. Яну не оставляло ощущение, что она попала в какой-то кошмар, причём часть его она уже видела во сне. Только с небольшими поправками.
Выйдя из машины, Яна сочла за лучшее поскорее покончить со своей работой, а после уже подумать о том, чтобы найти способ выбраться отсюда. Она оставила вещи в машине, решив, что будет нарушать всю ту последовательность своих действий, которую видела во сне. Итак, по лесу она не пошла, Сергеича не встретила, про Кукольника от него не услышала. Уже неплохо.
Дошагав до нужного дома, у ворот которого стояла какая-то сухонькая старушка, Яна придирчиво осмотрела особняк – точь-в-точь как из её сна. Прислушавшись к своим ощущениям, девушка склонила голову набок и попыталась понять, является ли появившаяся внутри тревога продолжением её сна или же она родилась только сейчас, когда Яна оказалась рядом с особняком. Оглянувшись на Водкина, который звякал чем-то возле машины, девушка повернулась к старушке.
- Здравствуйте, а вы тоже сюда? – как можно дружелюбнее спросила Яна, кивая на особняк и приглядываясь к старушке. Та смотрела прямо в глаза девушке, и во взгляде её читалось отчаяние и такая искренняя надежда, что у Яны ёкнуло сердце.
- Сюда, - тихо ответила старушка и протянула Яне ключ. – Вот.
- А я Алёну Игоревну хотела уже идти искать, - удивлённо проговорила девушка, забирая ключ, брелоком для которого служила маленькая, потемневшая от времени деревянная куколка.
- А я и есть Алёна Игоревна. – Старушка смотрела в лицо Яны всё с той же надеждой и мольбой. – Вы проходите, проходите. У вас машина сломалась, так можете прямо в доме и заночевать, а я утром приду и ключ заберу.
Яна сделала глубокий вдох, борясь с желанием развернуться и вернуться к Водкину и его драндулету. Уже смеркалось, на улице было холодно, и предложение Алёны Игоревны казалось очень заманчивым. Но заманчивость тесно переплеталась с волнением и всё той же назойливой тревогой.
- А вы дом не покажете мне? А то мне не совсем удобно одной там расхаживать везде, – спросила Яна, вертя в пальцах ключ и ощущая, что от куколки-брелока исходит почти что обжигающее тепло.
- Нет-нет! – Старушка так отчаянно замотала головой, что у Яны возникло подозрение, будто Алёна Игоревна очень сильно боится. – Нет! Вы и сами прекрасно справитесь. А я утром зайду и ключ заберу…
И не успела Яна сказать ни слова, как старушка развернулась и, ковыляя, отправилась вверх  по улице. Пока всё шло не совсем так, как Яна видела во сне. Алёна Игоревна оказалась совсем не похожей на ту женщину, которая показывала ей дом в сновидении, да и сам особняк с виду был самым обычным, не таящим в себе никаких опасностей. Вот только как избавиться от ощущения, что за ней кто-то постоянно наблюдает и знает о каждом Янином шаге?
Махнув Водкину, захлопнувшему капот машины, девушка толкнула перед собой приоткрытую калитку ворот и ступила на ухоженную дорожку, ведущую к красивому крыльцу. Тогда она ещё не знала, что ночь, проведённая под крышей этого особняка, станет самой страшной из всех, что были в её жизни.

В тёмной спальне, что была освещена лишь тусклым лунным светом, рисующим на стенах причудливые гротескные картины, не было слышно ни звука, за исключением одного, который пугал Яну сильнее, чем если бы она вдруг услышала завывание привидения на чердаке. От этого звука волосы вставали дыбом, сердце билось где-то в районе горла и хотелось лежать и не шевелиться.
Тик-так
Тик-так
Тик-так…
Яна попыталась отвлечься на какие-нибудь мысли, но неизменно возвращалась к тому звуку, что становился громче с каждой секундой.
Дом оказался точь-в-точь таким, каким видела его девушка во сне, за исключением той комнатки на чердаке, в которой, если верить сновидению, жил Кукольник. Здесь не было никаких кукол, комнатка казалась жилой и – что удивило Яну больше всего – она чувствовала себя здесь в полной безопасности. Скорее, это помещение походило на детскую. В углу располагалась кровать с нежно-розовым балдахином, на полу лежали игрушки. Стены были оклеены обоями в меленький цветочек. Комнатка была уютной и навевала приятные впечатления. Пожалуй, именно здесь Яна и заночевала бы, если бы не опасалась быть осмеянной Водкиным.
Кстати, об Илье. За ужином, который состоял из прихваченных бутербродов и чая, Водкин пообещал Яне, что завтра же за ними приедет его какой-то там старинный друг, который эвакуирует из Воронова и несчастную Ладу, и их обоих. Слова Водкина успокоили Яну, и она опрометчиво решила, что в доме, при осмотре показавшимся ей довольно обычным, заночевать будет гораздо удобнее, чем в машине. И вот теперь она лежит в темноте, широко распахнув глаза, всматривается в едва различимый потолок и отчаянно, до ужаса боится…
Тик-так
Тик-так
Тик-так…
Так. Отвлечься. Да. А что если махнуть рукой на всё, уволиться с работы и выйти замуж за Иванова? И наплевать, что он жениться не собирается. Вчера не собирался, сегодня соберётся.
Тик-так
Тик-так
Тик-так
Или, что ещё лучше, махнуть на всё рукой и сбежать в отпуск. Море, солнце, пляж… Коктейли и побольше. Загорелые парни, тропические ночи…
Тик-так
Тик-так
Тик-так
Ей послышалось? Или лестница заскрипела под чьими-то шагами? Раз. Ступенька. Два. Вторая. Неторопливые шаги. Кто-то спускается с чердака… Яна зажмурилась и накрылась пледом с головой. Три… Четыре…
Всё стихло, словно тот, кто спускался, замер на середине лестницы и чего-то ждал. Уши Яны заложило ватной тишиной, она уже не слышала хода стрелок, лишь только прислушивалась к шагам.
Бум!
Что-то приглушённо ударило о дерево, и следом раздался шелест, будто кого-то тащили по полу. И этот звук приближался. С каждым мгновением, с каждой долей секунды. Вот он, возле её двери, совсем рядом…
Только бы не сойти с ума…
Бом! Бом! Бом! – раздалось наверху на чердаке, и в этот момент ручка двери в комнату Яны стала поворачиваться. Там, в коридоре был кто-то, чьё дыхание слышала Яна. Так явственно, будто дышали рядом с её ухом. Раздался скрежет в дверь, снова что-то проехалось по полу, а по спальне Яны пронеслось зловещим шёпотом: «Впустииии».
Больше терпеть всё это не было сил. Яна откинула плед с головы и звонко, и даже как-то надрывно проговорила:
- Водкин! Немедленно прекрати меня пугать, слышишь? Завтра же нажалуюсь везде, где только можно!
Ей ответом была тишина, даже часы, казалось, остановились. Секунда, другая, третья… Хоть бы эта ночь поскорее закончилась и наступило утро. Серо-стальное, хмурое и осеннее, но всё-таки утро…
Снова послышался звук, будто по полу волокли что-то тяжёлое и шаги – Водкина, а кого же ещё? – стали удаляться. Яна выдохнула, решив, что завтра же надерёт Илье уши, или ещё какие-нибудь части тела, чтобы тому впредь было неповадно заниматься подобными глупостями.
Повернувшись набок, Яна подложила ладонь под щёку и закрыла глаза. В доме, в одной из спален, вместе с ней ночует знакомый мужчина. Так чего же, спрашивается, она тогда боится? Может, свет включить? Да нет. Глупости. Со светом она вообще не уснёт…
Глубоко вдохнув, Яна слабо улыбнулась и решила немного поспать.

«Помоги… Прошу… только ты можешь это сделать. Помоги… Останови его!»
Яна почувствовала на лице ледяной порыв ветра, мазнувший её по щеке, и тут же сердце её забилось быстрее. Страх снова разлился по венам, опутывая своей гиблой паутиной.
«Помоги, останови его!» - шептали прямо возле её уха, и Яна решилась. Распахнула глаза, не сразу различая то, что она видит. Прямо на неё из темноты смотрели два огромных тёмных глаза, и принадлежали они лежащей рядом девочке лет четырёх. Маленький носик, поджатые губы на тонком, словно фарфоровом кукольном личике. Красивое платьице с рюшками. И всё тот же взгляд, полный отчаяния и мольбы.
- Останови его, - промолвила девочка, и Яна не выдержала.
- Аааааааааааааааааааааа! Ааааааааааааааааааааааа!
Из горла её рвались хриплые надрывные крики, когда она вскочила с постели и как была, босиком, устремилась вон из комнаты. Дверь была заперта, Яна принялась дёргать ручку, чувствуя, как по спине проходят волны ледяного озноба. Девочка, поразительно похожая на куклу, была сзади, в её кровати, и сейчас Яне просто необходимо было выбежать прочь, покинуть этот ужасный дом, чтобы больше никогда сюда не возвращаться.
Яна выскочила прочь из комнаты, тут же вступая босой ногой во что-то холодное и липкое, помчалась к комнате Водкина, оскальзываясь, натыкаясь на какие-то предметы, едва не падая…
- Илья! Быстрее, уходим отсюда! – Она толкнула приоткрытую в спальню Водкина дверь, щёлкнула выключателем, но ничего не произошло. Света в комнате не было. Водкина тоже.
По правой стороне белела разобранная постель, с тёмным пятном возле головы, но самого Ильи в помещении не было.
- Илья… Это не смешно, - тихо и хрипло прошептала Яна, едва не сходя с ума от жуткого, парализующего её страха.
Бежать! Нужно просто бежать отсюда, просить помощи в каком-нибудь из домов, чтобы утром всё это показалось лишь кошмаром. Яна бросилась прочь из комнаты и устремилась к выходу из особняка, где её ждал новый неприятный сюрприз. Дверь была заперта. Яна дёрнула ручку раз, другой, но ничего не случилось.
В голове лихорадочно проносились мысли о том, где она оставила свой мобильный, заперли ли они с Водкиным дверь, когда ложились спать и куда положили ключ. Мысли о странном ребёнке проносились в мозгу со скоростью света, и их Яна старалась не замечать.
- Быстрее… быстрее! Я покажу, где безопасно, - раздался позади приглушённый шёпот, и Яна обернулась, глядя на лестницу, где в неверном тусклом свете луны, льющемся через единственное окно прихожей, можно было разглядеть ребёнка. Девочка, больше похожая на фарфоровую куклу, стояла на одной из ступенек и смотрела на Яну с отчаянием в огромных глазах.
- Скорее, умоляю!
Этих слов и раздавшегося откуда-то снизу жуткого, нечеловеческого вопля, полного боли и ужаса, Яне хватило на то, чтобы принять решение, оказавшееся спасительным. Она подбежала к лестнице и устремилась по ней наверх следом за ребёнком, который перебирал маленькими ножками, путаясь в подоле старинного платья. Яне чудилось, будто следом за ней гонится сам дьявол. Мозг перестал соображать, подчинённый жуткому страху, тело двигалось лишь на инстинктах. Второй этаж, чердак… Шёпот, коснувшийся щеки: «Стой! Тебе не скрытьсссся!»
Она влетела в детскую на чердаке следом за девочкой-куклой и заперла за собой дверь трясущимися руками. Яна перестала соображать, ужас слепил, сердце билось как сумасшедшее, угрожая вот-вот разорваться.
С той стороны двери скрипнула половица, и Яна бросилась к окну, начиная дёргать раму, не обращая внимания на ребёнка, что стоял посреди комнаты и смотрел на дверь полным ужаса и благоговения взглядом.
- Впустииииии! – послышался из коридора страшный шёпот, и ручка двери стала поворачиваться вновь...

1996 год

Этот год был самым странным и самым страшным в череде тех лет, что были отмеряны небольшому посёлку. В Вороново пропадали дети. Уходили из дома, их не было несколько дней, а после они возвращались обратно, и никто из них не мог объяснить того, где он находился. Старики и старухи говорили, что Вороново кто-то проклял, и здесь не обошлось без злого колдуна, который воровал души детей. Отчего они решили именно так, никто не ведал, впрочем, как и того, что это объяснение было если не верным, то очень близким к правде. А если бы кто и поверил досужим домыслам, так вряд ли бы стал разбираться в источнике их появления. Дети возвращались обратно, и это было самым главным.
Алёна Симонова всегда была девочкой весёлой и доброй. Бросалась на помощь друзьям и знакомым, стоило только им попросить её о чём-то, чем снискала славу безотказной и дружелюбной особы. Алёна хорошо училась, любила школу, да и вообще жизнь, которая состояла из обычных будней пятнадцатилетней школьницы, ожидания чего-то хорошего и светлого впереди, семьи и друзей.
Всё изменилось в тот день, когда Алёна поняла, что исчезновения подростков в Вороново неслучайны и связаны с чем-то гораздо более страшным, чем толковали старики посёлка. Она отпросилась с урока алгебры в туалет, хотя, обычно старалась терпеть до перемены, не желая пропустить чего-то важного. Школьные коридоры были пустынны и безмолвны, за дверьми кабинетов стояла удивительная тишина. Шаги Алёны отдавались глухим эхом, когда она направлялась к туалетам, расположенным в дальнем конце коридора. Девушка расслышала приглушённые голоса и приостановилась, размышляя о том, стоит ли идти дальше. Необъяснимое предчувствие сковало сердце морозом, словно Алёне надлежало вот-вот прикоснуться к какой-то страшной тайне, что способна была повлиять на всю её дальнейшую судьбу. Она сделала крошечный шаг к туалетам, ещё один, и несмело заглянула в приоткрытую дверь, тут же в ужасе отпрянув от неё. Ей, должно быть, просто показалось. И кисть руки, лежащая на полу, и присевшая возле неё Маринка Коршунова из параллельного класса.
Алёна глубоко вдохнула и снова взглянула в приоткрытую дверь, чтобы удостовериться в том, что она нафантазировала себе бог весть что. Прямо на коричневом кафельном полу туалета лежала кисть девчачьей руки, а рядом с ней на коленях сидела Марина, левая ладонь которой отсутствовала. Света Борисова, одноклассница Марины устроилась рядом и подняла кисть, пряча её в рюкзак. Крови нигде не было, а обрубленная рука Марины казалась сделанной из фарфора. Алёна не дышала всё это время, в ужасе глядя на происходящее. Ноги приросли к полу, и отчаянное желание сбежать мозг не мог воспринять как единственно спасительное.
- Он починит. Сегодня же. Нечего волноваться, - бесцветным голосом проговорила Света, успокаивающе погладив подругу по плечу. Марина вдруг подняла голову и посмотрела прямо в глаза Алёне, безошибочно находя её за приоткрытой дверью туалета. На губах девушки заиграла зловещая ухмылка, а глаза потемнели. Марина натянула рукав свитера, чтобы спрятать отсутствующую кисть и хрипло рассмеялась. Больше Алёна была не в силах оставаться на месте. Она сорвалась с места и побежала обратно в кабинет.

Он пришёл за ней в эту же ночь. Алёна, едва забывшаяся беспокойным и тревожным сном, ощутила возле правой щеки ледяное дуновение ветра, а после ей зажали рот и навалились сверху всем телом. Страх закончил то, что сделал пришедший за ней Кукольник – опутал смертельной паутиной, не давая ни единого шанса на то, чтобы Алёна могла высвободиться.
Это после она поймёт, что в её комнате появился Кукольник, позже она узнает всё. Сейчас же Алёна была на грани безумия от слепящего ужаса, и не знала, что с этим делать и как спастись….

После она не помнила того, как оказалась в небольшой бетонной комнате, из которой был единственный выход - через узкий каменный колодец, на одной стороне которого располагалась простая деревянная лестница. Она не помнила боли и ужаса, которые испытывала будучи подвешенной за руки к потолку. Её тело было истерзано, а на пол из нескольких порезов беспрестанно капала кровь. Не помнила она и того, как её спасла маленькая девочка, что пришла в один из тех коротких мгновений, когда Кукольник покинул своё страшное логово.
В памяти её жил только сладостный миг свободы, когда она ползла вверх по лестнице, сдирая ногти, истекая кровью, но заставляя себя ползти и ползти дальше. Вот колодец сменился подвалом, после – небольшим коридором. Вот и выход из дома… Свежий и морозный воздух.

На полу в комнате сидела абсолютно седая старуха, которой было всего пятнадцать лет. Она беспрестанно повторяла:
- Его нужно остановить. Он делает из детей кукол. Они будут убивать. Его нужно остановить…
Она выйдет из этой комнаты через долгих десять лет, когда её шизофрения станет лишь воспоминанием и записанным в карточку диагнозом. Алёна Игоревна выйдет из этой комнаты и вернётся обратно в Вороново, не зная, что все её слова, которые она повторяла первые пару лет, как заведённая, являются правдой. Она будет ковылять по улочкам посёлка, едва переставляя ноги и ждать того момента, когда Кукольник исчезнет. Когда найдётся тот, кто сможет его остановить.

Яна безуспешно пыталась открыть окно, обдирая ногти до крови, дёргая раму, которая не поддавалась. Она оказалась в ловушке, в которую пришла по собственной воле, подгоняемая диким безотчётным ужасом. И из этой ловушки не было выхода. Она никогда не сможет заставить себя выйти из комнатки на чердаке, потому что там, за дверью, Яну ожидает что-то гораздо более страшное, чем живая кукла, стоящая за её спиной…
Закрыв глаза, Яна досчитала до десяти, но озноб, который колотил её тело, не исчез. Ручка всё поворачивалась, как в замедленной киносъёмке, едва-едва, по миллиметру, будто тот, кто стоял за дверью, знал, каково слышать этот отвратительный звук.
- Уходи отсюда, - раздался едва слышный шёпот. – Ты всё равно не сможешь войти.
Говорила девочка, чьё светлое платье белело в темноте комнатки. Господи, если страх способен свести с ума, пусть уже случится так, что Яна станет безумной! А может, она уже стала, и всё это – лишь плод её воображения? Кукольник замер за дверью, и сейчас был слышен лишь один звук – его тяжёлое хриплое дыхание, совсем рядом, очень близко. За тонкой преградой деревянной двери… А потом раздались его шаги, которые сначала были громкими, но постепенно стихли. Он медленно спускался по ступеням лестницы, будто не хотел уходить отсюда. Шаг. Второй. Третий. Скрип доски, звук открываемой двери.
- Он вернётся, - раздался всё тот же едва слышный шёпот, и Яна жалобно всхлипнула. – Он будет охотиться за тобой. И пока не переступит через свои страхи и не окажется здесь, он не успокоится…
- Он боится заходить сюда? – Голос Яны срывался от безумного ужаса, который охватывал всё её существо.
- Да. Боится… Но он сделает это. Помоги его остановить, прошу…
- Как? Как мне это сделать?
Яна судорожно вспоминала, были ли решётки на окнах на первом этаже. Впрочем, даже если их и не было, разве она осмелится выйти отсюда? Эта крошечная комнатка была её спасением, хотя бы ненадолго она была здесь в безопасности. Но что она будет делать, когда вновь услышит приближающиеся шаги Кукольника?
- Он живёт в подвале. Несколько лет он живёт в подвале. Он поднимался наверх, чтобы навести в доме порядок. Мне кажется, он до сих пор верит в то, что наша семья всё ещё живёт здесь.
- Ваша семья? Почему ваша?
Яна чутко прислушивалась ко всем звукам в доме. Открывались двери на нижних этажах, под чьими-то шагами скрипели половицы. Голос девушки дрожал, когда она произносила свой вопрос, но молчать Яна не могла, это бы окончательно лишила её рассудка.
- Это очень давняя история, и долгая. Но я расскажу тебе вкратце. – Девочка взобралась на постель и сложила руки на коленях. Всё это Яна видела в полутьме, которая рассеивалась тусклым лунным светом. – Сестре Ромы было четыре года, когда она погибла по нелепой случайности. Кажется, отец не купил ей куклу, она обиделась и решила привлечь к себе внимание. Оделась и ушла в лес. Была зима, и малышка заплутала. Недалеко от дома, но всё же… её не успели найти, она замёрзла. Рома всегда любил кукол. Вырезал их из дерева и дарил сестрёнке, но ей хотелось настоящую, из магазина. Когда её похоронили, Рома был сам не свой от горя. Он очень любил сестрёнку. Он давно интересовался тёмной магией. Ещё когда начал вырезать кукол. Ему было интересно, правду ли говорят о том, что куклы забирают часть души своего создателя. Откуда он взял свою книгу, я не знаю, но он тогда ходил с ней везде. Мог устроиться в сарае и сидеть вырезать кукол, читая свою страшную книгу.
- Откуда ты это знаешь? Ведь ты же умерла и тебя похоронили…
Неужели Яна задала этот вопрос? Неужели она верит в это?
- Я не его сестра, - девочка покачала головой. – И в то же время я она и есть…
Она ненадолго замолчала, а Яна жадно ждала продолжения, так и продолжая вслушиваться в то, что происходило внизу. Только бы он не стал подниматься наверх…
- Я была их соседкой. Когда-то меня звали Алиной, мой отец был священником из небольшой церквушки. Она стоит на краю посёлка и сейчас уже заброшена. Мы с сестрой Ромы были очень похожи, вот только я была немного постарше. Однажды Кукольник решил, что пришла пора попробовать свои знания на деле. Мне было очень-очень больно… Когда он мучил меня в своём подвале, а моя душа перетекала в большую куклу, которая лежала прямо передо мной… И когда я умерла, то оказалась внутри этой куклы. А он всё читал и читал, читал и читал…
Девочка протянула руку, будто решила рассмотреть её на свет, и Яна судорожно сглотнула. Неужели этот кошмар происходит с ней?
- Он поселил меня здесь, но всегда очень боялся зайти в мою спальню. Я не знаю, почему. Быть может, оттого, что я была дочерью священника… Может, он боится вот этих часов. Кукольник поверил в то, что его сестра снова жива. Знаешь, иногда он приходит к моей двери, садится возле неё и так сидит. Он умолял меня выйти к нему, просил, обещал больше не убивать, - кукла всхлипнула и закрыла личико руками. – Но я не могу! Я очень сильно боюсь его!
- Он продолжает убивать?
- Да! Он продолжает делать из людей кукол! В одном из соседних посёлков исчезают люди. В Вороново тоже иногда пропадают… их убивают его куклы. И они живут среди обычных людей.
- Но они должны быть… Ну, там фарфоровыми. Неужели никто не заметил, что они необычны?
- Они идеальны. Словно настоящие люди. Их невозможно отличить от живых людей. Мы должны его остановить…
Кукла спрыгнула с постели и подбежала к Яне, вцепляясь руками в её одежду, запрокидывая голову и всматриваясь в лицо девушки. Яну всё ещё бил озноб, теперь усилившийся от того, что она видела мерцающие в темноте глаза куклы, и от этого ужас пожирал изнутри, становился совершенно нестерпимым. И тут она услышала то, чего так боялась. Едва заметные шаги по лестнице, которые было невозможно спутать ни с чем.
Кукла прикрыла глаза и отошла назад, и Яна сделала судорожный вдох, показавшийся громом среди установившейся тишины. Шаг… второй… снова скрип ступени под ногой Кукольника. Он идёт за ней, и теперь ничто не сможет его остановить. Ему что-то нужно… Ему нужна её душа, и он готов пойти ради этого на всё.
- Я отвлеку его, - прошептала еле слышно Алина, подходя к двери и берясь за ручку.
Нет! Нельзя выходить! Ещё есть призрачная надежда на то, что хрупкая преграда двери станет их спасением. Ещё есть надежда, что всё это закончится, что Илья где-то в доме, он поможет, спасёт…
- Нет. Он идёт за тобой, - хрипло и страшно прошептала кукла, поворачивая ручку двери. – Я отвлеку его, у тебя будет совсем немного времени. Спустись в подвал, забери книгу, в кухне есть спички, сожги её, уничтожь. Без неё он не будет так силён. В кухне есть ножи. Ты слышишь??
- Да! – Яна просипела это короткое слово в ответ, понимая, что её решительности хватит на единственный шаг. Один-единственный шаг прочь из этой комнаты сразу следом за Алиной, а дальше у неё будет только один шанс на то, чтобы спастись.
- Досчитай до тридцати и выходи. Он уже рядом, - шепнула Алина и выскользнула за дверь.
Сердце оглушительно стучало прямо в ушах. Один удар, второй. Пятый, десятый. Она должна.
Где-то этажом ниже захныкал ребёнок. Очень жалобно, словно его мучили. Скрип затих. Послышался громовой стук стрелок на часах. Быстрые шаги. Снизу раздался леденящий вопль. Или это лишь отголоски того, что уже слышала Яна?
Снова скрип, теперь открывающейся на втором этаже двери.
- Алииииинаааа, - ледяным ознобом по телу. – Выйди…
… двадцать девять, тридцать…
Яна вышла из комнатки и прикрыла за собой дверь, стараясь сдержать слишком громкое сиплое дыхание, вырывающееся изо рта. Её шаги были медленными и осторожными. Ей предстояло самое страшное: спуститься вниз по лестнице, миновать второй этаж, где был Кукольник. Снова захныкал ребёнок, Яна сорвалась с места и побежала. Лестничный пролёт, ещё один. Словно поток холодного ветра, пронёсшийся по второму этажу. Нужно ниже, на первый, ещё ниже, в подвал, дверь в который находится сразу за лестницей…
Яне чудилось, будто она слышит за спиной его шаги. Она наткнулась на кресло, что-то прошуршало по полу в одном из тёмных углов прихожей. Вот она дверь, с тонкой полоской едва приметного света, пробивающегося снизу. Толкнув дверь перед собой, Яна замерла на месте, едва удержавшись от того, чтобы сделать шаг. Прямо перед ней была крутая деревянная лестница, резко уходящая вниз. Что располагалось в глубине, Яна не видела – мешал свод потолка. Девушка вздрогнула, когда позади что-то упало, запоздало поняв, что этот звук раздался на втором этаже. У неё не было времени, нужно было решаться.
Спустившись по лестнице, Яна тут же поняла, куда ей двигаться дальше. Прямо перед ней располагался деревянный колодец, уходящий вниз. Именно там Кукольник мучил людей… Она сглотнула, замечая следы крови, впитавшиеся в пол подвала. Были и свежие, более яркие и приметные. Илья…
Вне себя от ужаса, с отчаянно колотившимся сердцем, Яна шагнула вперёд, к колодцу. Спуск был страшным. Впиваясь ободранными пальцами в тонкие железные прутья лесенки, Яна слезала в колодец, не зная, что её там ждёт. Она вдыхала затхлый воздух, с примесью металлического аромата крови, всхлипывая от безумного страха. Ноги коснулись бетонного пола, и Яна прикрыла глаза, не в силах повернуться и осмотреться. Сверху снова что-то ударило. Глухо и едва слышно, этот звук Яна слышала словно сквозь толщу воды.
Она досчитала до пяти и повернула голову, едва сдерживая рвущийся с губ вопль ужаса. На деревянной скамье лежала кукла. Руки подняты вверх и согнуты в локтях, глаза слепо смотрят в потолок, губы приоткрыты. Это была точная копия Яны, только неживая.
Бежать… пробовать спастись, окна… решётки…
Мысли метались с одной на другую, а взгляд…
Яна вскрикнула, заметив в углу бесформенную окровавленную кучу в одежде Ильи. Водкин не шевелился, и девушка бросилась к нему, переворачивая его на спину. Руки тут же стали липкими от крови, а из груди Яны вырвалось рыдание. Илья смотрел на неё мёртвыми глазами, а рот его так и застыл в беззвучном крике.
Кто-то тронул Яну за плечо, почти любовно, почти нежно, и она подскочила с пола, оборачиваясь. Прямо на неё смотрели два чёрных бездонных колодца-глаза. Безумные глаза Кукольника, рот которого искривлялся в страшной усмешке…

Как думаешь ты, Таня, я смог бы отпустить Яну? Попробуй оказаться на моём месте и ответить. А ты, Лена, считаешь ли ты возможным дать ей свободу? Я так долго ждал её. Так долго ждал только её одну… Скажи мне, Маша, мог ли я дать ей шанс уйти, если сегодня, сейчас я обрёл свою королеву? Королеву кукол… Я Кукольник, и я не имею права ошибиться…

Сознание то покидало Яну, то снова возвращалось, а вместе с ним приходила и боль. Она угнездилась в каждом уголке её тела, а слова, что слетали с губ Кукольника стрелами вонзались в воспалённый мозг Яны. Она уже давно перестала кричать и теперь слушала мерный стук капель крови, спадающих на пол. Вместе с этими каплями утекала её жизнь…
Яна перевела почти что невидящий взгляд на куклу, которая лежала в том же положении, и беззвучно застонала. Сил больше не было, её душа покидала тело. И последнее, что она запомнила, прежде чем потерять сознание навсегда, было едва приметное движение пальцев на руке своей копии…
Королева кукол пришла в этот мир…