- Как можно? Как?! Аграфену - за князя, а Данику - голодранку?! Оооо…
Софья Петровна Разумовская, стеная и заламывая руки, повалилась на диван. К ней тот час же подскочили три её дочери, старшие сестры Даниила, и отчаянно замахали на Софью Петровну веерами, отчего кружевные оборки на могучей груди Софьи Петровны пришли в неистовое движение.
- Да уйдите вы с опахалами! - Прикрикнула на них Софья Петровна и снова обратила свой негодующий взор на князя Ивана Романовича Воронцова. - Даник - сирота! Сироту, каждый может обидеть! Был бы жив Алексей Игнатович, разве ж он бы позволил такому случиться? А ты, батюшка князь, несправедлив и суров к Данику! В опале он у тебя! В немилости! За что? Красив, знатен, герой … А ты ему … Оооо …
Она снова повалилась на диван, закрывая глаза пухлой ладонью и давя из себя громкие рыдания.
Слезы и страдания, источаемые Софьей Петровной, делали смотрины её единственного сына Даниила Алексеевича Разумовского и Анны Георгиевны Берг больше похожими на похороны. Сам Даниил стоял у стены и бездумно глядел на картину с большими корабельными соснами. Романтическое мероприятие, которое совсем еще недавно казалось ему игрой, вдруг оборотилось слезами его матери и страданиями самой девушки, что прочил ему в невесты князь Иван Романович Воронцов. Даниил перевел взгляд на Анну. Сестры Берг вошли в комнату, примерно, четверть часа назад и с тех пор так и стояли посреди комнаты – прямая, как древко копья, Амалия Георгиевна и поникшая, как сорванный цветок, Анна Георгиевна.
"Сколько ей лет? - подумал Даниил, глядя на низко склоненную голову Анны. - Пятнадцать? Шестнадцать?"
Он почти не видел лица девушки, он видел только белокурую макушку и простую розовую ленту, переплетенную с волосами. Но опытным взглядом, Даниил отметил и высокий рост Анны и гибкость её стана. И то, что она была уже вполне оформившейся девушкой, вошедшей в пору цветения, округлой во всех нужных местах. Элегантно округлой, без излишеств. Это понравилось Даниилу, он не любил пышнотелых женщин. Только вот щека Анны тоже была так невинно по- детски округлой, что наводило на мысли о детской комнате, куклах и сахарных петушках на длинной палочке.
Софья Петровна издала громкий надрывный звук, как будто увидела на пороге свою смерть. Даниил повернулся к матери и вздохнул - успокоить её будет стоить немалых трудов.
- Хватит, Софья! – Князь Иван Романович Воронцов, ударил ладонью о подлокотник кресла, на котором сидел, и досадливо посмотрел на свою кузину. – Это смотрины, что ж ты их слезами залила. А ты чего застыл, Данька? Проводи свою нареченную к дивану. – И протянул чуть насмешливо, нахмурив брови и обведя взглядом родственников. - Разумовские!
Даниил тот час, исполняя указание князя, подошел к Анне и протянул ей руку:
- Окажите честь, сударыня.
Он видел, как медленно пальцы девушки сжали материю платья, как будто сопротивляясь тому, что она должна вложить их в руку Даниила. Потом пальцы расслабились и девушка, немного с усилием подняла руку и вложила пальцы в ладонь Даниила. После чего подняла голову. Как Даниил и предполагал, в глазах Анны плескались лужицы готовых немедленно пролиться слез, и взгляд её был бесконечно несчастный.
Сжав её пальцы, Даниил отвел Анну к креслу, что стояло рядом с креслом княгини Варвары Степановны, усадил в него девушку и остался стоять рядом. Софья Петровна умолкла и в комнате наступила тишина. Только старинные часы на каминной полке тягуче-медленно отсчитывали минуты.
Даниил глядел на макушку склоненной головы Анны и думал о том, что он зол. На Ивана Романовича, на Анну, на маменьку и сестру Любушку, что совала сейчас под нос маменьке хрустальный флакон с солями, и на сестру Наталью, что неприязненным взглядом оглядывала новое по последней моде шитое платье княгини Варвары Степановны, и на сестру Марию, таким же неприязненным взглядом глядевшую на Анну. И только Амалия Георгиевна вызвала у него улыбку, потому что в её глазах он прочел решимость нанести ему поражающий удар, вздумай он хоть чем обидеть её милую сестрицу.
Молчание затянулось. Ни у кого не было ни малейшего желания нарушать его. Потому что при сложившихся обстоятельствах никто не мог найти нужных слов.
Часы ударили раз, потом еще один. Князь Иван Романович поднялся, протянул руку княгине Вареньке:
- Прошу за стол!
Даниил протянул руку Анне и снова ждал, когда она подаст ему свои пальчики. Его начинало раздражать, что с такой неохотой она касалась его. Немного рывком он выдернул её из кресла, с удовольствием поглядев на Амалию Георгиевну, которая напряглась в тревоге, и повел Анну к столу.
За обильным и хлебосольным столом Воронцовых молчание продолжилось. Молча выпили за предложенный князем тост «за Даниила и Анну, и пусть будет им счастье». Анна не притронулась даже к вилке, предпочитая сидеть рядом с Даниилом низко опустив голову и машинально перебирать край скатерти. Пришлось Даниилу выпить за двоих, благо лакей, стоявший за спинкой его стула, дело свое знал и графин, что он держал в руках, был воистину неисчерпаем.
Княгиня Варенька предложила поговорить об обручении и свадьбе, но тема не вызвала восторга. Наоборот, Софья Петровна вдруг закричала, как подранок, и уронила голову на руку. Любушка вскочила из-за стола, метнулась к матери, на бегу откручивая крышечку хрустального флакона.
После трапезы никто не захотел задерживаться в гостиной, все рано разошлись по своим комнатам. Анна ушла, не проронив ни слова, даже не посмотрела на Даниила.

На утро Даниилу доложили, что сестры Берг покинули Воронцово.
Тот год выдался сложным. Сначала он получил известие о том, что Анна Берг заболела. Даниил направил ей пару строк, выразив надежду на скорейшее выздоровление девушки. Почти все время он безотлучно находился в полку. Обручение не состоялось до осени, свадьбу отложили, а в ноябре 1830 года Даниил вместе со своим полком убыл в Беларусь, где было введено военное положение в связи с Польским восстанием. Там он оставался до августа 1831 года, перебравшись из Беларуси в Польшу, принимая активное участие в подавлении восстания. Не было времени подумать об Анне, поэтому он на время позабыл и о девушке, и о проблемах, связанных с обручением и свадьбой. После возвращения из Польши, полк Даниила прямиком попал на усмирение Холерного бунта и до середины 1832 года, Даниил, лишенный отпусков, безвыездно находился при полку.
Но в конце июля 1832 года пришла срочная депеша, вызывающая его в Петербург к князю Воронцову. В доме князя царил переполох. Сразу по прибытии Даниила провели в кабинет, где Амалия Георгиевна Берг, бледная, как полотно, докладывала князю о том, что её сестра Анна пропала из их дома почти месяц назад. Все мероприятия, принятые ею для розыска сестры никаких результатов не дали. Была допрошена с пристрастием девушка, которая прислуживала сестрам Берг, но и она толком ничего не могла пояснить, кроме того, что и горничная Анны Георгиевны тоже исчезла. Записка от сестры, что Амалия Георгиевна принесла в дом князя, гласила, что девушка «… не желает быть никому обузой... и что предпочитает сама зарабатывать свой хлеб, в поте лица своем... благодаря своим талантам…»
Князь бушевал! Прислужница сестер была высечена на конюшне, Амалия Георгиевна обругана за то, что сразу не доложила об исчезновении сестры, Даниил бит по щекам, что так надолго забыл свои обязанности по отношению к семье и своей нареченной.
Софья Петровна Разумовская начала было старую песню «Бедный Даник – сирота и ему голодранку в жены», но окрик Ивана Романовича заставил её замолчать на полуслове. Под страхом ссылки в Сибирь, либо в действующую армию до конца дней, Даниилу было дано задание разыскать беглянку в кратчайшие сроки: «Молодая девушка, предназначенная Вам в жены, граф, пропала больше месяца назад! Ваша безответственность и эгоизм довели до того, что она до сих пор не найдена!»
У Даниила горели уши, когда он выскочил из кабинета князя Воронцова. Испросив у командования полка отпуск, больше месяца он таскался по кабакам и борделям в поисках Анны Георгиевны Берг. «Благодаря своим талантам». Какие еще таланты она имела в виду, как не называться вульгарно Жужу или Мими в одном из модных борделей города. Потерпев неудачу, Даниил опросил почти всех возничих и каждого караульного у городских застав. Анна как в воду канула …

****

Но сегодня он отдохнет от поисков беглянки. Даниил устал, был зол и подавлен. К тому же его любовница Наташка, носящая громкое прозвище Фенелла Голланд - одна из ведущих актрис Александринки никак не могла понять, что между ними все ... закончено. Его ждет "блестящее" будущее в виде супруги Анны Георгиевны Берг, которую он непременно отыщет и, перегнув через колено, от души отшлепает! Хотя что это он так. Он лично высечет девчонку на конюшне вожжами, он будет сечь её до тех пор, пока она не запросит пощады!

Проходя мимо князя, Даниил щелкнул каблуками и четко по военному склонил голову в приветственном поклоне:
- Ваше Сиятельство!
Не останавливаясь, чтобы засвидетельствовать почтение, Даниил шагнул в толпу, выискивая глазами Наташку ... т.е. Фенеллу Голланд.

[NIC]Даниил Алексеевич[/NIC]
[STA]РАЗУМОВСКИЙ[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/9819/304555157.4/0_fcd35_16cecb62_XL.jpg[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Даниил увидел свою любовницу сразу же, как только она вошла в зал. Грациозная, как кошка. Движения плавные, точно выверенные, наклон головы так как нужно, высокая прическа, украшенная цветами, полуоткрытый кружевной веер в руке, эмалированные пластины которого блестят в свете свечей. Мягко ступая, как будто она тут королева, пошла вперед, уголки губ чуть подняты в полуулыбке.
Даниил выступил вперед и подхватил её под локоток:

- Фанни, дорогая, прости сегодня не получилось побывать на спектакле. Дела. Уверен, ты была неподражаема, как и всегда. Но скажи мне, зачем ты опять прислала письмо? - Даниил улыбнулся знакомому и наклонился к уху Фенеллы. - Ведь мы же выяснили все!

[NIC]Даниил Алексеевич[/NIC]
[STA]РАЗУМОВСКИЙ[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/9819/304555157.4/0_fcd35_16cecb62_XL.jpg[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Можно было считать, что ей невероятно повезло.
Ей было пожаловано три рубля в месяц, а добросердечная костюмерша помогла найти комнату. Строго говоря это был лишь угол в комнате, которую она делила с двумя такими же - актрисами-фигурантками, играющими на сцене безмолвную "толпу".
Но даже этот труд был не так легок, как представлялось ей вначале: в течение всего спектакля девушкам приходилось переодеваться по три-четыре раза и буквально все делать бегом, - подгоняемыми резкими окриками помощника режиссера о том, что они только даром едят хлеб. К концу представления, ноги гудели так, что она буквально падала и мечтала уже не о том, как покорит Петербург и Свет своим несомненным талантом и выбьется таким образом из "толпы", "доказав всем", а о том как бы выспаться.
К тому же оказалось, что ее представления о театре и сценической карьере были мягко говоря идеалистическими.
Наверное, не будь она так разозлена, она бы хорошенько подумала и с самого начала попытала счастья гувернанткой... или компаньонкой. Где-нибудь в Москве. Или Рязани.
Впрочем, в Рязани, наверное, было бы намного хуже. Нет, определенно бы хуже.
Трех рублей, которыми она восторгалась поначалу, уже во второй месяц стало катастрофически не хватать. Нужно было подумать о теплой одежде и дровах.
Стесненность ощущалась во всем - в еде, одежде и даже во сне: ей приходилось делить свою кровать с горничной Дуняшей.
И выход, как ни странно был только один - стать чьей-нибудь содержанкой.
Предложение поступило так обыденно, что Роза - какое все-таки ужасное имя! - сразу и не поняла, что от нее хотят.
"Что тут непонятного?" - удивилась ее подруга по комнате и пожала плечами. - "Все так делают. В конце концов, лучше так, чем в борделе... Или ты еще девушка?" - и, приняв молчание Розы за подтверждающий знак, пождала губы. - "Ну что сказать... Сочувствую. Хотя, мой тебе совет, чем быстрее ты освободишься от этой обременительсти, тем лучше. Для тебя... Все так делают," - добавила она равнодушно, в качестве последнего аргумента.

И действительно, "делали" так все, у кого не было поддержки - семьи или покровителя. За лучшую роль, за квартиру, за одежду. Даже за лучшую еду. И отказ не делать как все воспринимался вызовом. Как ни странно самими же "подругами".
Роза поняла это, когда однажды обнаружила оборванными юбки всех своих четырех платьев. В тот день она опоздала на генеральную репетицию, - пытаясь с помощью горничной привести в порядок хотя бы одно платье,- за что была обругана самыми обидными словами помощника режиссера. А позже - уже после репетиции - тот же самый режиссер без зазрения совести попытался облапать ее в костюмерной, тяжело и жарко дыша на нее водкой и луком.
Роза сама не поняла, откуда у нее взялась сила и смелость - сначала оттолкнуть его, а затем звонко и хлестко ударить по щеке и убежать. Расплакалась она уже "дома" - в своем углу, в объятиях все той же верной Дуняши.
"Может, вернетесь?" - тихо спросила тогда ее горничная. - "Все-таки это не так уж плохо... По крайней мере вы будете всегда в тепле и в удобстве".
Но ее злость и гордость все еще страдали.

Удача улыбнулась ей неожиданно - там, где, как говорится, даже не ждали. Прямо перед спектаклем оказалось, что одна из эпизодических актрис заболела, и режиссер, окинув рассерженным взглядом массовку, раздраженно ткнул пальцем в Розу.
- Вы текст знает? - спросил он и, не дождавшись ответа, раздраженно обернулся к своему помощнику, - Кажется, она больше остальных подходит по росту и комплекцию к пошитым платьям. Одеть ее и выпустить в пятом явлении.
Вот так Роза и оказалась в тот вечер на сцене - с выходом в двух явлениях и, самое главное, с ролью со словами.
И не беда, что "слова" заключались в двух фразах, главное, в этот вечер она была по-настоящему актрисой.

Кажется, у нее получилось - выйти "с той ноги", не споткнувшись при этом, не забыть текст и не упасть. Хотя она нервничала сильно - так сильно, что ей пришлось дать воды.
Публика смеялась и восторженно хлопала, поддерживая актеров одобрительными выкриками, и в какой-то момент Розе даже показалось, что это ей хлопают и выкрикивают. Внезапно, все показалось ей легким и совершенно незначительным. И сама Роза была легкой и непринужденной - словно летняя бабочка. Красивая и грациозная.

Эйфория не прошла и после спектакля. Оказалось, что играющие в труппе актеры по случаю удавшейся премьеры приглашены - кто бы подумал! - на бал в Аничков дворец. И среди приглашенных была она - Роза.
Вот уж воистину - с корабля, да на бал! Но в этот вечер Розе не хотелось думать о плохом и вспоминать о неприятном, - ей хотелось веселиться. И порхать. Словно бабочка...

[NIC]Аннароза Берг[/NIC]
[STA]Она же Роза Бриг[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/15564/304555157.4/0_fcd36_17031916_XL.png[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Высокий и привлекательный особой, мужской красотой, граф выделялся из толпы так же, как сама Фенелла выделялась среди пестрой массы восхищённо пожирающих его глазами женщин. Они будут такой красивой парой, самой красивой парой в свете, если Даниил перестанет находить глупые предлоги, отделываясь от женитьбы на ней. И тогда она без сожаления оставит сцену, где её ценят, но не в той полной мере, как она того заслуживает. В конце концов, она принадлежит к роду Потёмкиных, и если бы не отец-картёжник... Фенелла потёрла пальцы рук, их щекотно покалывало, как будто она пришла с мороза. Услышав знакомый голос, она счастливо заулыбалась.

- Мой дорогой, я искала тебя!

- Да, я была неподражаема, и рада, что ты это признаешь, - Фенелла ласково провела затянутыми в кружевную перчатку пальцами по щеке Даниила. - Но мне бы очень хотелось, чтобы ты видел это своими глазами. Я хочу быть неподражаемой только для тебя. - Но следующие слова Даниила раскололи хрупкое блаженство, в котором она пребывала. - Что значит выяснили? - Фенелла повысила голос. - Я подумала, что ты так шутишь. Ты же не можешь всерьёз отказываться от меня и нашей любви из-за какого-то старого родственника. Признайся, ты же пошутил! Ты же женишься на мне?!

[NIC]Фенелла Голланд[/NIC]
[STA]***[/STA]
[AVA]http://lady.webnice.ru/forum/images/avatars/play/3/3104.img?964[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Улыбнувшись в ответ, Даниил поднес к губам затянутую в кружевную перчатку руку Фанни. Затем гневно полыхнув взглядом на какого-то юнца, мотающегося неподалеку и с явным обожанием поглядывающего на Фенеллу, положил пальчики актрисы на свой локоть и повел её вглубь залы, к экзотическим кустам в высоких кадках, где бы они не привлекали столько внимания.

- Прости, дорогая, я провел в полку почти два года, боюсь, это время не улучшило мои манеры. Я всегда признавал твой талант ... и не только сценический. И всегда говорил тебе об этом.

Они уже подошли к уютному диванчику, обитому светлым шелком, когда Фенелла повысила голос. Но они все равно привлекли к себе внимание. На них начали оглядываться, дамы зашептались, в открытую глядя на них. Даниил вздохнул - в этом вся Фенелла. Она была неистовой. В постели он поощрял её неистовость, но когда она начинала скандалить ...
- Фанни, прошу тебя. На нас обращают внимание! - Прошипел Даниил, мило улыбаясь и поднося к губам руку Фенеллы. - Я объяснил тебе, что не отказываюсь от тебя, я даю шанс другим завоевать твое сердце, дорогая! И мои слова не были шуткой, я обязан жениться на девушке, которую выбрала для меня семья. В данном вопросе я был лишен права выбора, пойми. Я женюсь, при чем в самом скором времени.
[NIC]Даниил Алексеевич[/NIC]
[STA]РАЗУМОВСКИЙ[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/9819/304555157.4/0_fcd35_16cecb62_XL.jpg[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

- Да какое мне дело до остальных?- Фенелла разрывалась между удовольствием от ревнивых взглядов Даниила и негодованием на него же. Он что, стал её стесняться? С каких это пор? - Я не стесняюсь своих чувств!

Сильное желание эпатировать публику накатывало на неё волнами, сменяясь столь же непреодолимым желанием забиться куда-нибудь в угол. Последнее время такие перепады в настроении случались у неё всё чаще. Смерив надменным царственным взглядом сплетничающих куриц, Фенелла повернулась обратно к Даниилу.

- Негодяй! - Фенелла с размаху ударила Даниила по щеке, - Моё сердце принадлежит только тебе и уже давно. И ты это прекрасно знаешь. Ты хочешь от меня избавиться? - Она истерически расхохоталась. - Герой войны не смеет сделать собственный выбор? - И тут же голос её задрожал и сорвался. - Даниил, ну скажи же, ты ведь любишь меня. Ты ведь не перестанешь любить меня?
[NIC]Фенелла Голланд[/NIC]
[STA]***[/STA]
[AVA]http://lady.webnice.ru/forum/images/avatars/play/3/3104.img?964[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Она почти допила свой бокал шампанского, когда в зале заиграла музыка и возникший перед ней молодой - лет двадцати пяти - кавалер напомнил об отданном ему танце.
Подслушанный разговор моментально выветрился из головы, и Роза снова почувствовала себя счастливой. Господи, как же давно она не танцевала по-настоящему, - свободно и непринужденно. И в этот раз она чувствовала как музыка вальса словно заполняет ее, проникая невидимыми нитями в ее душу.

- Вы прекрасно танцуете, - негромко произнес ее партнер каким-то особенным, низким и совершеннно ненатуральным голосом, прижимая Розу чуть крепче, чем это было принято, в танце. - Боюсь, что один танец для меня будет недостаточно. Я бы хотел продолжения...
- Благодарю вас, - ответила Роза с непроизвольной и кокетливой улыбкой и, отодвинувшись, почему-то сочла нужным похвастаться, - А еще у мня прекрасный голос. Хотите я вам спою?
- Всенепременно, - очень пылко окликнулся молодой человек. - Я уже жду этого момента...

И Роза засмеялась. Какой же он все-таки милый! И такой... безобидный.

[NIC]Аннароза Берг[/NIC]
[STA]Она же Роза Бриг[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/15564/304555157.4/0_fcd36_17031916_XL.png[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Гремящие музыкой залы Аничкова Дворца были залиты светом от сотен свечей, которые многократно отражались в зеркальных простенках и играли на гранях драгоценностей, которыми были обильно украшены как женщины, так и мужчины. Проходя мимо одного из зеркал, Вера Васильевна остановилась подняв руки, чтобы завязать ленты узкой полумаски, но увидев собственное отражение, передумала, и положила маску на поднос одного из лакеев, что обносили гостей шампанским. Взяв вместо этого один из бокалов, она медленно двинулась вдоль линии танцующих, больше рассматривая публику в поисках знакомых лиц, что было нелегко, ибо большинство присутствующих были в масках. С разных сторон доносились обрывки разговоров.

Похоже, свежайшей новостью в устах сплетников было последнее увлечение Его Величества очередной дебютанткой и её грядущее возвышение. Впрочем, вряд ли отставная фаворитка оказалась в накладе. Что привлекает мужчин в этих насквозь фальшивых куклах, Вера понять не могла. Вспомнив покойного мужа, который хоть и был уже весьма в возрасте, но точно так же не пропускал ни одной смазливой актрисульки, спуская на них огромные суммы, Вера Васильевна только вздохнула. Грешно так говорить, но вдовство её совсем не тяготило. Она была верна мужу и отдала ему последний долг, выдержав по нему траур, но сейчас чувствовала себя живой и свободной, впервые в жизни хозяйкой самой себе, своим поступкам, чувствам и средствам. И это, новое для неё ощущение, пьянило её сильнее чем вино, которое искрилось в её бокале.

Две девушки впереди неё заворожённо рассматривали богатое убранство дворца. Вера Васильевна улыбнулась их наивному восхищению.

- Вам здесь нравится? - Она поставила бокал на так кстати оказавшийся рядом столик. - Дворец в самом деле прекрасен, впрочем, как и всё, что строил Растрелли.

________________

*фр. Чудесная, не так ли?
*фр. Приятно познакомиться.
[NIC]Вера Васильевна[/NIC]
[STA]АРИСТОВА[/STA]
[AVA]http://lady.webnice.ru/forum/images/avatars/play/3/3103.img?906[/AVA]
[SGN]***[/SGN]

Но очевидно смех Розы был совершенно иначе воспринят ее молодым кавалером. Внезапно, на одном из поворотов, он увлек Розу в сторону за колонны, в небольшую комнату для отдыха - там, среди оранжерейных пальм и кустарников были предусмотрены диванчики для отдыха. Роза снова засмеялась: неужели, он собирается отдыхать? Какой смешной и глупый, право слово! Разве можно отдыхать, когда так весело, когда звучит музыка и вокруг столько доброжелательных лиц. Право, совсем глупый молодой человек, но... такой милый.
Внезапно, молодой человек развернул ее к себе и впился поцелуем в ее губы. От неожиданности девушка замерла, пытаясь проанализировать ситуацию и свои ощущения. Поцелуй был со вкусом спиртного и... слюнявым. А еще каким-то... детским: мягким и совершенно не настоящим. Словно ее целовал ребенок. И тотчас, почему-то перед ее мысленным взором возникли другие губы - четко очерченные, твердые, недовольно сжатые.
Интересно, каким был бы поцелуй, подаренный этими губами? Роза отшатнулась в испуге.
О, господи!... О чем она только думает?

Она оттолкнула от себя молодого человека и хмуро посмотрела на него, пытаясь собрать остатки рассыпающегося на искры сознания.
- Вы забывается, сударь, - произнесла она строго. - Я вам не...
Она хотела добавить "актрисочка" и осеклась внезапно увидев всю картину как бы со стороны. А действительно, кто она для него? Конечно, актрисочка - глупая, ждущая покровительства и знаков признательности.
Праздничное настроение внезапно погасло.
- Предлагаю забыть произошедшее здесь и вернуться в залу, - сказала она тихо.
- То есть как это забыть? - удивился молодой человек. Он был явно не трезв и в силу этого действовал развязно - Ну уж нет!
Он потянулся к ее маске и сдернул ее с лица девушки.
- Я еще не слышал как вы поете, - прошептал молодой человек, наклоняясь к Розе.
- И думаю, не стоит, - Роза вынырнула из-под руки молодого человека. Теперь он уже не казался ей милым, а наоборот, - внушал безотчетный страх и панику.
Вошедшая в комнату группа дам и кавалеров, позволила девушке почувствовать себя более уверенно.
- Я вернусь сама, - сказала она, отступая от своего недавнего кавалера на шаг, потом еще на один и еще один, - Не надо меня провожать.
Она развернулась и быстро - почти бегом - вышла.

[NIC]Аннароза Берг[/NIC]
[STA]Она же Роза Бриг[/STA]
[AVA]https://img-fotki.yandex.ru/get/15564/304555157.4/0_fcd36_17031916_XL.png[/AVA]
[SGN]***[/SGN]